Жили и жили... Бывшие работники ПДСК могут остаться без «Уютного дома»

Выселиться до 20 августа

«Меня наизнанку всю вывернули: трудовую предоставь, паспорт, свидетельство о браке», — говорит Галина Вершина, живущая в этом доме уже 56 лет. Её муж ещё до 1961 года устроился в «пожарку», и его семье дали комнату в этом доме. Сама Галина отработала в ведомственном садике больше 20 лет. Муж давно умер, в этой же квартире с ней прописаны сын и невестка, внук Игорь и правнучка Милана.

Летом ей пришло уведомление о выселении от управляющей компании ООО «Уютный дом», в котором написано, что дом признан аварийным, а потому всем жильцам нужно выселиться до 20 августа, иначе отключат воду и свет.

Этот срок давно позади, но свет и воду в доме не отключили (газа там и вовсе нет). «Так, попугать хотят», — считает Никита Гордеев, другой житель дома. В том, что их теперь выселяют, его дед Сергей Ямпольский винит соседей с первого этажа — Поносовых, так как после их обращения в прокуратуру дом признали аварийным.

«Вспоминать даже не хочу, я после этого заболела только»

Аварийным дом признали в апреле. Как говорит Ирина Поносова, потолок в их квартире протекает ещё с 1989 года, а в 2005 году балка в квартире над ними вовсе провалилась. По этому поводу она несколько раз обращалась к руководству ПДСК в 2012 и 2016 годах, и ответа не получила, после чего обратилась в прокуратуру. «В квартире над нами никто не живёт уже лет десять, крыша протекла и их постоянно заливает», — говорит её сын Илья. В это время слышно, что где-то в прихожей тихо капает вода.

«Ну, не десять, но лет семь мы там не живём», — рассказывает Инна Большакова, прописанная в той самой квартире сверху. Она говорит, что в той квартире обрушился потолок, протекает крыша и повреждена мебель, поэтому летом она живёт на даче, а когда холодает — у дочери. Они обе судились с «Уютным домом» и раньше, требуя признать за собой право собственности на квартиры, но проиграли. После чего в 2007 году дочь Инны Большаковой Юлия получила решение о выселении, а через несколько лет уведомление пришло и на её имя — «вспоминать даже не хочу, я после этого заболела только».

Поносовы тоже судятся с «Уютным домом». В середине октября у них прошло первое заседание, суд перенесли. «У нас не хватает доказательств, что мы живём здесь законно, и документы сгорели во время пожара в 1993 году. А у истца не было доказательств того, мы живём здесь незаконно», — рассказывают жители.

Ирина Поносова ещё вспоминала, что в 90-х они вместе с двумя другими семьями хотели приватизировать квартиры, но руководство комбината им тогда отказало, мол, или все приватизируют, или никто. Но сейчас о выселении она особо не переживает: «Я пенсионер, меня не выселят».

Действительно, согласно ст. 103 Жилищного кодекса РФ, пенсионеры «не могут быть выселены из служебных жилых помещений и жилых помещений в общежитиях без предоставления других жилых помещений», если они не наняли эти помещения и состоят на учёте нуждающихся в жилье. Но дело в том, что у жителей дома на Дачной, 10 нет документов о том, что они проживают там законно, как и доказательств того, что дом — жилой.

В «Центре правовой поддержки» говорят, что в этом случае могут и выселить, если только адвокат жителей не проведёт большую работу по поиску документов.

«Комнаты были частично захвачены...»

Адвоката у жителей нет, хотя в администрации Перми пояснили, что жителям дома была оказана юридическая помощь (больше им ничем помочь не смогли, так как все сведения о зданиях комбината хранились в архиве ПДСК). Однако, как заявляют жители, ни о какой консультации они не слышали.

Один из них, Анатолий Псарёв, говорит, что исковые требования он получил только 26 октября и адвоката найти не успел, поэтому вместе с другими жильцами собирал, что есть.

В исковых требованиях написано, что здание аварийное, документов на квартиры у жильцов нет, и было продано оно как нежилое, правда, со списком людей, проживающих в нём. На наш запрос директор ООО «Уютный дом» Юлия Микрюкова ответила так:

«Со слов предыдущих жильцов, знаю, что помещения в пожарном депо изначально предназначались для отдыха пожарной команды, которая круглосуточно посменно там находилась. В период закрытия подразделения комнаты были частично захвачены бывшими сотрудниками, частично заселены на основании неких устных договорённостей с неустановленными лицами».

На устный вопрос о том, как к документам продажи нежилого здания мог быть прикреплён список с его жильцами, юрист компании ответила: «Вот так. Поэтому и выселяем».

ПДСК от комментариев вовсе отказался. Юрист комбината пояснила, что руководство новое и потому может не знать об этой истории. Попытки связаться с бывшими руководителями тоже не удались.

Суд. Начало

На заседание в суд Орджоникидзевского района пришли жильцы шести квартир. После представления ответчиков, Галина Вершинина объявила, что её семья подаёт встречный иск о признании за ними права собственности на квартиру. К нему приложен текст о том, как они заселились в эту квартиру, где высказаны и подозрения о том, что пожар в архиве ПДСК мог быть умышленным:

«...Мы все были вселены в жилые помещения до перехода права собственности к новому собственнику. Следовательно, за нами сохраняется право пользования на прежних условиях. В документах „Уютного дома“ нет доказательств, что они купили нежилое здание. В 1992 году у нас собрали документы на квартиру, чтобы сменить лицевые счета, составить новые договоры, сделать документы на квартиру. Через некоторое время нам сказали, что архив сгорел именно там, где хранились наши документы. Считаем, что это был умышленный поджог, чтобы лишить нас документов. Хотя на предприятии сменилось несколько собственников, все они обещали восстановить нам права на жильё».

Вопросы появились у прокурора.

— Bы пояснили, что за вами закреплено право на жилище на «тех же» условиях. На каких именно?

— Мы были в жилищном департаменте, и нам сказали, что если мы найдём хоть бумажку, что это помещение было жилым, наше право...

— Bы слышали мой вопрос?

— Получил дедушка [квартиру]...

— На каком праве? Найм или что у вас было?

— Жили и жили...

«Подтвердить документально ничем не могу»

Сосед Вершининых Анатолий Псарёв вёл себя более уверенно. По его словам, заявления о том, что помещения в здании по Дачной, 10 не относятся к жилому фонду и были созданы для отдыха пожарных, несостоятельны, потому что в 1953 году проходила перепланировка второго этажа, где сделали девять квартир, провели канализацию, свет и печное отопление. Туда заехали ещё бабушка и дедушка его жены, разрешение на вселение давал Молотовский домостроительный комбинат. Позже сам Псарёв работал в депо, когда директор уже Пермского домостроительного комбината Леонид Бурнашов дал резолюцию его прописать. Суду он предоставил трудовые книжки родителей-работников пожарного депо и ПДСК, больше, кроме прописки, предъявить им нечего.

— Чем можете подтвердить, что это помещение жилое?

— Только свидетельскими показаниями.

— Чем можете подтвердить, что относитесь к категории нуждающихся?

— Мы ещё не успели встать на очередь [нуждающихся по улучшению жилищных условий].

После дали слово и другим жильцам Дачной, 10. У всех та же ситуация: получали квартиры родители, жильё единственное, к категории нуждающихся не относятся, документов нет. «У меня был ордер с синей полосой, потому что мы хотели обменять это жильё на квартиру на Кислотных дачах», — сказала Инна Большакова. Обменять не успели.

Заседание суда перенесли на середину декабря.

«А раньше ещё огороды были»

«Предоставление жильцам денежных компенсаций и другого жилья, в случае выселения из нежилого здания, законодательно не предусмотрено. Сроки на то, чтобы покинуть незаконно занимаемые помещения, разумные. С момента первого решения о выселении прошло уже 10 лет», — пишет в ответе на запрос директор «Уютного дома» Юлия Микрюкова. После выселения жильцов использовать это здание дальше компания не планирует.

В «Уютном доме» отмечают, что жильцы не платили за капремонт, обслуживание и содержание дома, только за свет, воду и отопление.

«Конечно, они понимают, что по такой цене они больше жить нигде не смогут», — считает юрист компании.

«Я помню, раньше у нас ещё огороды были, потом стоянку рядом сделали и не стало огородов, — говорит Галина Вершинина, ей идёт 86 год. — Туалет у нас общий на несколько квартир, еду я грею на электрической плитке. Встану утром, суп сварю, потом два яблока обязательно! Без яблок не живу и толстеть не хочу, стараюсь себя держать. Всеми документами сейчас занимается мой внук. Номера его телефона не знаю, он звонит, я кнопку на аппарате нажимаю зелёную и всё».

За её спиной — обои в цветах, на стене висят три доски. На одной из них написано: «Бабуле. Азовское море».

***