Можете считать это моим личным обращением к региональным властям

Субъективный, потому что личный взгляд только и может быть таким. Объективность — это для исследований, которые мы публикуем в научных журналах, где задача — объяснить то, что уже произошло, а не повлиять на то, что сейчас происходит. Экспертное высказывание — это высказывание, которое своей оценкой желает повлиять на ситуацию, привести её к той «норме» или «идеальному образу», из которого эксперт исходит. Экспертное мнение всегда субъективно и всегда придерживается определённых рамок — либо ценностных, либо межличностных. Этим и отличается «независимый» эксперт от «зависимого»: первый зависит от ценностей, которые он открыто декларирует и исповедует, считая себя их носителем, а второй напрямую (материально и статусно) зависит от интересов конкретных лиц или групп, которые задействованы в этой области. Конечно, бывают и разные степени смешения. Все, что ниже написано — это «по моему мнению», «на мой взгляд», «как мне представляется» и т. п.

Оценивая ситуацию, которая складывается на выборах губернатора Пермского края, я исхожу из того, что это должны быть свободные от административного вмешательства и давления (на кандидатов, депутатов и избирателей) и конкурентные выборы, которые должны выявить реальные политические настроения жителей региона. Всё, и больше ничего!

С этих позиций я и оцениваю тот состав кандидатов, который на сегодняшний день нам представлен, и ту ситуацию, которая складывается вокруг сбора ими подписей поддержки от муниципальных депутатов. При этом саму процедуру прохождения «муниципального фильтра» я считаю ошибочной и абсолютно управляемой. Причём доказывает эту управляемость не то, что «фильтр» кого-то «фильтрует», что кто-то не может собрать подписи или кому-то мешают их собрать, а то, кого он «не фильтрует», для кого всеми правдами и неправдами собирают подписи муниципальных депутатов. Прежде всего, это т. н. «технические» кандидаты и партии, которые практически не имеют никакой электоральной и элитной поддержки, почти не имеют своих или сочувствующих им местных депутатов, но с легкостью, как правило, за счёт помощи от региональной или федеральной администрации и самой «партии власти», преодолевают этот барьер.

Такую маркерную роль «технического кандидата», о чем фактически открыто признается всеми комментаторами, у нас выполняет Андрей Степанов от «Патриотов России». На последних выборах в Госдуму «Патриоты России» по Пермскому краю заняли лишь третье место с конца (0,34 % и всего 2573 голосов избирателей), в три раза проиграв, например, партии ПАРНАС. В выборах в Законодательное Собрание и Пермскую городскую думу региональное отделение партии, которое Андрей Степанов возглавляет, вообще не участвовало. Речь не о том, что «Патриоты России» в целом «слабая партия». Есть регионы, где эта партия представляет реальную политическую силу и имеет ярких региональных политиков (например, Красноярский край — 5,13 % голосов на выборах в ГД, Республика Северная Осетия-Алания — 3,92 %, Калининградская область — 3,42), но это точно не наш случай. Среди муниципальных депутатов представителей «Патриотов России» также нет. Сошлюсь на пермский «Федерал-Пресс», который посчитал, что «в Прикамье насчитывается 3550 действующих муниципальных депутатов и избранных глав муниципальных образований. Почти половина из них — 1798 — представляет „Единую Россию“. Немногим меньше — 1481 — насчитывается самовыдвиженцев. Кроме того, подписи в поддержку кандидатов могут поставить 107 коммунистов, 91 справедливоросс, 41 либерал-демократ. Остальные 32 депутата представляют пять различных партий, которые не выдвинули своих кандидатов на губернаторские выборы».

Кто-то наверняка возразит, что на выборах губернатора голосуют за личности, а не за партии. Есть много известных политиков, которые не связаны с какой-либо партией, либо их личный рейтинг намного выше партийного. Согласен, но это, опять же, не тот случай. Согласно «Энциклопедии кандидатов» на сайте движения «Голос», в которой на основе данных системы «ГАС Выборы» представлены данные о 1188792 кандидатах и 73768 выборах с 2007 года, Андрей Степанов лишь один раз участвовал в выборах депутатов в 2011 году в составе партийного списка в Законодательное Собрание Пермского края. Тем не менее, у меня нет никаких сомнений, что этот кандидат успешно пройдёт «муниципальный фильтр». При этом я вполне допускаю, что участие таких кандидатов бывает вполне оправдано, особенно памятуя прошлогодний срыв выборов в ЗС в округе № 2 и другие аналогичные попытки. Но ссылаться на Степанова, как на пример того, что «каждый может собрать, было бы желание и умение», как пример отсутствия административных барьеров для кандидатов, совершенно некорректно.

Тем более, абсолютно бессмысленным мне представляется участие в преодолении муниципального фильтра представителя «Единой России» Максима Решетникова. Разве есть у действующего главы региона назначенного президентом хоть малейшая возможность его не преодолеть? Конечно, нет! Здесь принципиально важным является то, как он его преодолеет. Преодолеет ли он его так, чтобы оставить такую же возможность его соперникам, или не оставит? Все же понимают, что существующая практика сбора подписей в пользу действующего главы региона позволяет блокировать или существенно осложнить сбор депутатских подписей всем остальным кандидатам, а именно от этого зависит, будут ли предстоящие выборы конкурентными или нет. Прекрасно понимая это, понимая всю условность данной процедуры, некоторые главы регионов, в которых проходили губернаторские выборы в прошлые годы, сами и публично высказывались, что они и «Единая Россия» готовы оказать помощь своим соперникам в прохождении «муниципального фильтра», чтобы выборы были конкурентными. К сожалению, пока таких заявлений от Максима Решетникова не прозвучало, впрочем, никто из его оппонентов пока публично лично к нему за помощью не обращался. На мой взгляд, стоило бы обратиться.

Предполагается, что ещё в середине июня в интересах Максима Решетникова его «сторонники» и «советники» в короткий срок организовали быстрый и массовый сбор подписей депутатов, тогда же и стал известен т. н. «гайнский случай». Подобная технология использовалась и в других регионах, чтобы получить «первые подписи» с большинства депутатов и подвергнуть соперников риску нарваться на т. н. «сдвоенные» или «токсичные» подписи. В тоже время, допускаю, что соперники Решетникова сознательно сгущают краски и преувеличивают проблемы.

В этой ситуации, в том числе, чтобы развеять все слухи и домыслы, у Максима Решетникова есть только один единственный выход — предоставить в избирком положенные 234 подписи депутатов 21 июля, т. е. в первый день их приёмки. С одной стороны, это будет воспринято как символический жест приверженности честной и конкурентной борьбе, а с другой, это «раскрепостит» тех местных депутатов, чьи подписи не будут представлены. Это позволит остальным кандидатам обратиться к ним за поддержкой, в оставшееся до 26 июля время. Если угодно, это можно рассматривать как моё личное обращение к врио губернатора.

Наверное, могут быть и другие техничные варианты выхода из неприятной ситуации, которая сложилась на данном этапе избирательной кампании, но я их не знаю. Но знаю, что есть и другой вариант поведения — делать вид, что ничего не происходит, что кампания проходит в «нормальном режиме».

Что касается «парламентских партий» и их кандидатов, то они решают совершенно разные задачи. Общее у них лишь то, что они приняли и исправно выполнят роль «спарринг-партнеров», т. е. выставили таких кандидатов, которые не претендуют на победу, хотя у партий были и другие более амбициозные варианты. Сама по себе роль «спарринг-партнера» (не путать со «спойлером») не так уж и плоха, она позволяет хорошо потренироваться, показать себя «тренерам» и «промоутерам», попробовать завоевать их симпатии и симпатии публики, продемонстрировать свою перспективность, заработать, в конце концов, т. е. сработать на свое будущее.

В этой связи представляется, что наиболее прагматично и с пользой для партии поступило региональное отделение ЛДПР. Новый руководитель Олег Постников и его молодая команда использует губернаторские выборы для укрепления регионального отделения и расширения своей личной узнаваемости. Если ему удастся успешно выступить, проявить свои менеджерские и лидерские качества, а в последующие годы закрепить успех на муниципальных выборах, то ЛДПР может превратиться в регионе во вполне боеспособную организацию. Устойчивый электорат у партии в регионе есть, расширить электоральную базу также возможно. Перед самим Постниковым, учитывая скорое и неизбежное обновление центрального руководства партии, к следующим думским выборам вполне могут нарисоваться и федеральные перспективы.

Совершенно иную задачу решает пермское отделение КПРФ. Точнее, свою личную, карьерную задачу решает выдвинутая партией Ирина Филатова — московский адвокат и член ЦК КПРФ. Понятно, что никакого вклада в развитие пермского отделения партии, в расширение коммунистического электората её участие в губернаторских выборах не принесёт, скорее наоборот. И вряд ли мы ещё когда-нибудь увидим её в пермской политике.

Какую задачу решает региональное отделение «Справедливой России», выдвинувшее профессора Аликина, после бурной, скандальной и неудачной кампании партии в 2016 году и внутренних конфликтов, не совсем понятно. Здесь я честно не понимаю. Хотя, возможно, партия просто переводит дух, что само по себе бывает небесполезно.

В любом случае, выборы 2016 года, где парламентская оппозиция выступила не очень удачно, показали, что устойчивый или, как говорят, «ядерный» электорат в регионе у них имеется. Поэтому было бы интересным оценить то, насколько он является стабильным, преданным и комплементарным к партии, к партийным брендам, несмотря на их не самых ярких кандидатов.

Что касается двух оставшихся кандидатов — в действительности «самовыдвиженцев», но формально выдвинувшихся от малоизвестных партий — Олега Хараськина («Партия Великое Отечество») и Константина Окунева («Города России»), то им сейчас приходится сложнее всего. Если возникнут какие-то проблемы у вышеназванных кандидатов от парламентской оппозиции, то в их защиту обязательно выступит «тяжёлая артиллерия» в лице Зюганова, Миронова и Жириновского. Сейчас лишние скандалы с ними и с муниципальным фильтром никому не нужны. Все это прекрасно понимают и, скорее всего, такого не допустят.

Проблемы Хараськина и Окунева — это личные проблемы довольно известных пермских политиков. И это важно. Насколько я понимаю, никто из них Пермский край покидать не собирается и с политикой расставаться тоже. Можно их, условно, «изгнать из губернаторских выборов», но «изгнать из политики» этим не получится. А то, как можно активно продолжать заниматься политикой, формально оставшись за пределами выборов, тот же Окунев продемонстрировал в прошлом году.

Как «политикам-индивидуалам» Хараськину и Окуневу было важно найти такую партию, за которой бы не было особого бэкграунда. Про «Города России» мы совсем ничего не знаем — это «партия — чистый лист». Она никак не помешает, но и не поможет Константину Окуневу. С партией «Великое Отечество» ситуация немного сложнее. У неё есть неудачный опыт участия в выборах, в том числе и в Пермском крае (в прошлом году они не смогли собрать подписи избирателей), достаточно определённая консервативно-патриотическая идеология и неоднозначная позиция по местному самоуправлению. Олегу Хараськину, возможно, придётся с этим что-то решать (отстраиваться от партии или нет), если, конечно, оппоненты за это зацепятся.

Но главное не это, главное — смогут ли Окунев и Хараськин пройти «муниципальный фильтр». Именно в этом главная интрига и главная политическая проблема пермских выборов на сегодняшний день. Считаю, что в наших интересах, в интересах Пермского края, в интересах развития пермской политики эта проблема должна быть разрешена положительно. И дело не в их личных качествах, в наличии или отсутствии достаточных связей с местными депутатами, не в том, способны или не способны они собрать эти подписи. Про управляемость фильтра я уже говорил.

Участие обоих в губернаторских выборах — это демонстрация того, что в Пермском крае можно самостоятельно заниматься региональной политикой, что вообще можно быть «независимым политиком», можно вести свою «политическую игру», насколько успешную — это другой вопрос. Но это хороший пример для нашей политической элиты, что можно себя вести и по-другому.

Отличия между Хараськиным и Окуневым, конечно, есть, и не только стилистические. И это, кстати, тоже очень важно для предстоящих выборов. Насколько я понимаю, Олег Хараськин позиционирует себя в качестве «политика-муниципала», как политика, который знает проблемы муниципалитетов и готов артикулировать их во время выборов. Представляется, что у него действительно есть поддержка и необходимые контакты в среде «муниципалов», но есть ли у него электоральная поддержка — это могут показать только сами выборы.

У Константина Окунева несколько иная ситуация. В политологии таких политиков обычно относят к региональной контрэлите — лица, не входящие во властные структуры, но своей публичной активностью и через неформальные связи способные оказывать влияние на принятие политических решений. Нередко они находятся в серьезных конфликтах с основными властвующими элитными группами, но пользуются известностью и популярностью у простых избирателей, стараются играть роль «народных политиков» и «трибунов». Проблема с такими политиками у нас в стране заключается в том, что никто толком не знает их реального политического потенциала и веса, а главное — масштабов их «народной поддержки». Обречённые властью соперники, как правило, стараются разными способами не доводить ситуацию до их прямого участия в выборах — «на всякий случай», «мало ли что». Те, в свою очередь, этим активно пользуются и сознательно преувеличивают свою значимость и народную поддержку. Соцопросы здесь фактически ничего не дают. Есть только один способ наконец-то узнать, какой реальной поддержкой у избирателей пользуется Константин Окунев — это дать ему, как и другим кандидатам, возможность принять участие в выборах губернатора.

В целом считаю, что региональной власти в оставшееся время необходимо оказать содействие всем шести соперникам врио губернатора — Андрею Степанову («Патриоты России»), Олегу Хараськину («Партия Великое Отечество»), Ирине Филатовой (КПРФ), Константину Окуневу («Города России»), Олегу Постникову (ЛДПР), Владимиру Аликину («Справедливая Россия»). Да, вы правы! В этом предложении я сам себе противоречу. В самом начале я написал, что выборы должны быть свободными от административного вмешательства и давления. Что делать! Такова реальная российская политика!

Наконец, самое главное — это даже не политическая судьба данных кандидатов, не их конкретные результаты и проценты на выборах, а избиратели, жители Пермского края. Мы крайне плохо представляем реальные политические настроения жителей региона, то, какие политики и государственные деятели для них более или менее приемлемы. В прошлом году, мы получили сильно усечённую картинку — узнали о политических предпочтениях только 35 % избирателей. 65 % — это своего рода «безмолвствующее большинство», электоральная «чёрная дыра», и хоть немного пролить на это свет сможет только полный состав кандидатов предстоящих выборов. Конкурентные выборы — это самый лучший и точный соцопрос.

***

• Читайте также: как депутаты в разных территориях Пермского края относятся к выборам губернатора, испытывают ли давление административного ресурса и что думают о муниципальном фильтре.
• Высказывания общественных и политических деятелей о том, что делать приличному человеку на выборах губернатора Пермского края.