Александр Вайнер: Если нет реальной проблемы в жизни, то ребёнок пройдёт мимо «группы смерти»

О том, как изменилась природа суицидального поведения в современном мире, мы поговорили с психиатром, кандидатом медицинских наук Александром Вайнером.

В последнее время всё чаще и чаще подростковые суициды связывают с так называемыми «группами смерти» в соцсетях, можно ли говорить о некоем всплеске количества несовершеннолетних, покончивших с собой?

— У меня таких данных нет. Но могу сказать, что суициды были и до появления интернета. Причин для подросткового и детского суицида великое множество, и я просто не могу их всех перечислить. Но у них есть одна общая черта — из-за низкого качества жизни, даже если внешне всё выглядит благополучно, очень сильно повышается психическое напряжение, увеличивается тревога, что приводит к суицидальной активности. Проблема здесь далеко не всегда в финансах, ведь если говорить о сферах психической жизни, то у нас их четыре: физическая, социальная, материальная и межличностная. И причины суицидов, как правило, лежат не в финансовой, а в межличностной сфере, т. е. это взаимоотношения с другими людьми. Это взаимоотношения с родителями, в школе, это первая любовь и т. д.

Но всё же — появились ли новые факторы, толкающие подростка к этому необратимому поступку?

— Нужно понимать, что есть несколько моментов, которые увеличивают суицидальные риски. Это, прежде всего, сложные отношения в семье, и не только когда ребёнок чувствует себя брошенным, но и наоборот, когда родители «включают» режим гиперконтроля. Это наша система образования, в основе которой лежит гуманистическая психология, которая, на мой взгляд, не совместима с жизнью. Основы её тезисов заключаются в следующем: вот у нас в земной истории были люди максимальные в своих проявлениях, например, Эйнштейн как образец ума или Бродский как образец таланта, в качестве физической подготовки мы возьмём баскетболистов и т. д., и т. д. И гуманистическая психология говорит, что если у нас были такие люди, значит, мы можем развивать всех детей и людей до их уровня, что, я считаю, практически невозможно. Потому что есть вещи, генетические вложенные в нас от наших родителей: рост, цвет глаз и т. д. Но интеллектуальные способности — это тоже вещи врождённые, и мы можем выжать из себя максимум, но выше головы нам не прыгнуть, и когда детей всё-таки заставляют прыгать, они получают колоссальную нагрузку. И когда ребёнок, приходя из школы, говорит, что ему так много задали, что можно застрелиться, это иногда не просто фигура речи.

В 2014 году был опубликован первый доклад ВОЗ о самоубийствах в мире, по мнению этой организации, необходимо сделать предотвращение самоубийств одним из наиболее приоритетных вопросов в медицине. На ваш взгляд, какие шаги необходимы первую очередь в нашей стране?

— Нужно проводить нормальное сексуальное воспитание в семье и школе. В первую очередь, в семье. Потому что ребёнок, прежде всего, учится на примере своих родителей, на их взаимоотношениях. Это намного важнее, чем книжки, которые он читает, и те знания и опыт, что он получает в школе. Если эти взаимоотношения построены по домостроевскому, патриархальному принципу, то ребёнок их будет воспроизводить вольно или невольно. Если он это будет делать, уже, будучи взрослым, то он просто будет несчастным, но если он начнёт их воспроизводить с 11 до 16 лет, когда он начинает учиться жить взрослой жизнью, то его ждёт очень много разочарований, к которым он как подросток просто не готов. А сейчас у нас ещё будет православное воспитание, а сексуальное воспитание у нас отменили, да оно и не вводилось, по сути дела.

Вернёмся к соцсетям, можно ли защитить ребёнка от их влияния?

— Что касается «групп смерти». Если есть какая-то глубокая причина, а иногда и не очень глубокая, то человек пойдёт в эти «группы смерти», если причины нет, его это не коснётся. Это как с наркотиками, я как специалист могу сказать, что большинство сегодняшних подростков наркотики пробовали, но далеко не все стали наркоманами. И с «группами смерти» то же самое, попасть туда случайно может, в общем-то, любой, но если нет реальной проблемы в жизни, то человек посмотрит и пойдёт дальше. Но если проблема есть, то он и без «групп смерти» как-нибудь найдёт способ себя убить. К сожалению, когда происходит суицид и по свежим следам СМИ начинают обсуждать конкретный случай в конкретном городе, все психиатры знают, что это может стать провоцирующим фактором. Об этом надо писать очень аккуратно, и лучше всего — когда прошло уже какое-то время, а не когда идёт волна.

А призывы к «усилению бдительности родителей»?

— Это бесполезно. Если родители бдительные — они и так бдительные, а если нет, то вы хоть «запризывайтесь». Лучше почаще прислушиваться и присматриваться к своим детям. Если поведение ребёнка резко меняется, он становится агрессивным, замкнутым, то нужно насторожиться. Ребёнок в большинстве случаев всё равно роняет какие-то фразы про «умереть», про «застрелиться», пусть в виде каких-то фразеологизмов, но это тревожный звоночек. Мы же живём в современном мире, у нас есть телефоны доверия, у нас есть хорошие детские специалисты в городе. Т. е. сегодняшний родитель живёт не на необитаемом острове, и проблема состоит не в том, что человек не может куда-то обратиться, а в том, что он не считает нужным это делать. Позвоните по телефону доверия, вам объяснят, что нужно сделать, если вас это не устроит, можно отвести ребёнка к специалисту, которого легко можно найти.