Тусовщики пенсионного возраста

Нина Лядова

— Я закончила наш механический техникум, пришла работать на завод в 69-м году. В смысле, в 1969-м! Потом перешла в конструкторский отдел и работала там почти 20 лет. Конструировала военную технику, в том числе мы конструировали «Ураган» и «Смерч». Ездила в командировки в воинские части, ездила на заводы. Была в Москве в головном институте автомобильной промышленности. Короче, очень и очень много где была. Потому что требовалось много разных согласований, при такой-то работе. Доросла я на заводе до инженера-конструктора второй категории. С завода ушла по переводу, в те времена все искали, где платят больше. Но там уже началась перестройка. В перестройку я снова вернулась на свой завод, но уже в другой роли — стала бухгалтером в отделе дошкольных учреждений.

Потом у меня случилось заражение крови, мне хотели по плечо отнять правую руку. Я прошла через реанимацию, провела год на больничном, долго восстанавливалась. Рука абсолютно не действовала. Я её разрабатывала как могла. Шила, вязала понемножку. Так-то я много этим занималась всегда, у меня ведь три дочери, я всегда их обшивала и обвязывала сама. А беда с рукой у меня случилась в 45 лет. Я постепенно восстанавливала руку, но больше не смогла работать, устроиться не смогла никуда — это же правая рука, как без неё! Даже полы мыть устроиться не могла, у меня была какая-то аллергия на химические вещества. Вешать одежду в гардеробе — опять же рука не поднималась. Это было очень и очень тяжёлое время. Мне приходилось подрабатывать там и сям без оформления. Но в конце концов вышла на пенсию.

Знаете, я никогда не замыкалась в себе, искала какие-то выходы из ситуации, ходила везде, всем интересовалась. В Художественную галерею мы попали, когда Потанин выделил грант на проект для пенсионеров. Там нас многому научили — было много мастер-классов, лекций и прочего. Я и сама многое умею, и при этом очень люблю узнавать новое. В какой-то момент наши контакты передали в Музей современного искусства PERMM, мы и туда стали ходить с удовольствием. И ходим уже третий год. Там у нас тоже экскурсии и мастер-классы. Когда была выставка «Пикник», нам предложили изготовить из подручных материалов жуков. Я лично сделала шесть жуков, и все они были включены в экспозицию!

Мы тут даже в ночной клуб ходили несколько раз, в «Дом культуры». Света Лучникова из музея нас позвала, а Аня Гилёва нас пофотографировала, как мы проводим время. Ну а что? Мы же сами, когда собираемся с подругами на праздники, танцуем, поём, слушаем музыку, так почему нам нельзя сходить и в ночной клуб? Главное, что мы не замыкаемся, не сидим у подъезда просто так. Нам всё очень интересно. А особенно интересно всё новое. Нас или учат чему-нибудь на мастер-классах, или я сама всё в интернете нахожу и учусь, что как делается. У меня же конструкторский склад ума, я всё очень быстро схватываю.

Ольга Гилёва

— По образованию я историк, всю жизнь проработала в архивах. И я могу официально заявить — в прошлом году исполнилось 50 лет с тех пор, как я начала самостоятельно, без мамы и без класса, ходить на выставки. Я с пятнадцати лет ходила на выставки и разные встречи. Мама у меня была сиротой с десяти лет, семью отца раскулачили, каким-то чудом у нас сохранился дореволюционный альбом с художниками — он достался нам от маминых родителей, которые были учителями. И я ещё до школы этот альбом листала. Потом у нас дома покупали «Огоньки», мы выдирали вкладыши с репродукциями оттуда. Классе в пятом мы собирали макулатуру, и среди бумаг я увидела репродукцию «Земляники» Кончаловского. До сих пор она стоит у меня в стеллаже. А в 1965, если не ошибаюсь, году к нам в Пермь привезли репродукции Ван Гога. Это меня просто потрясло.

Я очень благодарна Марату Гельману за то, он открыл пермякам целый пласт того искусства, о котором мы даже не знали. Про Музей PERMM некоторые говорят: «Ноги моей там не будет!» А я открыта всему новому. Я посмотрю, попытаюсь понять.

Правда, в последние годы я отошла от живописи немного, сейчас для меня важнее музыка, это всё-таки прямые эмоции. В нашей Художественной галерее я всё знаю наизусть — конечно, она ближе и роднее всем нам. Хотя «Музей советского наива» мне тоже нравится.

Я три года назад стала следить за всем через интернет. Попросила сына меня зарегистрировать. Первый год я ничего там не умела, а сейчас утречком встаю и проверяю все группы музеев, смотрю новости.

Меня очень поразила выставка Серова в Москве. Я как раз была там проездом, но на него поехала бы и специально, это мой любимый художник с детства. Когда я слышу про ажиотаж, который тогда поднялся вокруг выставки, я думаю: ну вы гады! Я пятьдесят лет ждала, чтобы увидеть нормальную выставку Серова. Мне вообще кажется, что должен быть отдельный музей Серова, чтобы любой человек могу увидеть его картины. А то, например, в Третьяковке его отвратительно показывают.

Ираида Кислухина

Я на заводе работала много лет, устроилась туда токарем. Работала диспетчером, начальником цеха. Отправляла ночью военные детали на самолёт. Только ночью! Это было самое ответственное и секретное. Я проработала на этом заводе тридцать три года. А сейчас нахожусь на пенсии и хожу в разные кружки.

Я за последние три года завоевала четыре спортивные награды по лыжам. С документами! А ещё я девятого мая с Басаргиным сфотографировалась. Танцевала с ним! Это по всему интернету разошлось. Я тогда пошла послушать Газманова на эспланаду. Иду туда, где музыка, пробираюсь через людей, поднимаю голову — а вот и он! Разворачивается, зубы железные. Заулыбался. Я ему говорю: «Вот бы с вами сфотографироваться!», а он — «Да пожалуйста!». Мы с ним вдвоём встали, потом ещё одна женщина подошла, потом уже много их стало лезть.

А с современным искусством у меня всё связалось, когда на «Белые ночи» приезжал художник Саша Галицкий и приглашал заниматься резьбой по дереву. Я тогда уже на оригами ходила, и на резьбу пошла.

А потом меня и в Музей PERMM стали приглашать. Позвали вязать на выставку [речь идёт про выставку арт-группы «Куда бегут собаки» — Ираида Ивановна сидела в экспозиции и вязала математическое множество Мандельброта по схеме, предоставленной художниками]. Потом из Москвы позвонили, из музея «Граунд» на Ходынке: говорят, поучаствуйте и у нас в выставке «Куда бегут собаки», тоже это множество математическое вязать сидеть. Я поехала. Восемь дней там пробыла, все улицы обошла — маршала Рокоссовского, маршала Конева. Одни маршалы. Возили меня к Матроне в церковь. Катали на метро, в поезде электронном. Хозяйка квартиры со мной бегала с ручкой и записывала, когда я начинала говорить — всё восторгалась, говорила, что у них в московском языке нет многих слов, которые я говорю. Мне очень помогала девушка Марта из музея, ходила со мной в магазин за нитками, и только в последний день я узнала, что Марта — директор.

Сейчас на субботники, на собрания хожу, в музеи. Вчера вот нам экскурсию провели, пришёл диджей, рассказал, как он работает клубе и зарабатывает деньги.

Ещё хочу сказать, что езжу в Лёвшино к женщине, которая меня учит делать куклы. Ей почти семьдесят. Она мне говорит: «Я столько людей выучила, а заслуженного педагога мне не дают». Вот пообещайте мне написать, что это хороший педагог, и очень жалко, что ей не дают заслуженного. Павлова Любовь Владимировна её зовут.