Пермь девяностых. Часть третья: Советский интеллигентный бизнесмен

Георгий Шабанов родился в Перми в 1962 году. Переехал на Колыму в посёлок Ягодное. В школе увлёкся математикой и классической борьбой. Любовь к математике ему привил дед — инженер и фронтовик. С борьбой сложилось само собой. Других секций в посёлке попросту не было. В Пермь Георгий вернулся в 1979 году. Поступил в ПГУ на механико-математический факультет. Выполнил норму кандидата в мастера спорта по борьбе. В 1984 году ушёл в армию офицером-двухгодичником. Он мечтал о карьере профессионального спортсмена, но травма мениска не позволила двинуться дальше. Картина будущего, где Георгий застенчиво улыбается советским гражданам с олимпийского пьедестала, канула в Лету. На её месте разместились мечты о научной карьере.

Вернувшись из армии, бывший спортсмен пришёл на родную кафедру за советом. Доцент Борис Львович Гиршик порекомендовал Георгию пойти работать в ПНИТИ (Пермский научно-исследовательский технологический институт) к Валерию Алексеевичу Ростовщикову. Институтские будни заслонили горизонт. Шеф принял нового сотрудника радушно. ПНИТИ занимался оборонкой. Там находилась лаборатория радиальной ковки, которая разрабатывала новейшие технологии изготовления оружейных стволов. Обнаучивание технологических процессов было главной задачей Георгия. За пять лет работы он накопил материалы для кандидатской диссертации и стал соавтором двух изобретений Ростовщикова. Кроме прямых обязанностей, институт снабдил нашего героя и обязанностями косвенными. Например, Георгий возглавил совет молодых ученых ПНИТИ. Все они держали нос по ветру, чувствовали близость перемен и очень надеялись не растеряться, когда они наступят.

В 1991 году рухнул СССР, а вскоре подоспел и последний рабочий день Георгия в ПНИТИ. Он распечатал послепутчевскую речь Ельцина на принтере (Путч ГКЧП) и ушёл из института в новую соблазнительную жизнь — прямиком на Пермскую товарную биржу (ПТБ), где стал начальником межбиржевых связей. Отдел Георгия занимался установлением контактов с другими биржами, организацией совместной торговли, унификацией, брокерами и т. д. Можно сказать, он был послом Пермской товарной биржи по всему бывшему Союзу. Биржи в то время росли как грибы после дождя. Они заменили собой распределительную систему товаров и ресурсов СССР. Биржи были рыночными площадками, где производители, посредники и покупатели находили друг друга. Пермская биржа была одной из самых эффективных в стране. Её основали пермские экономисты — профессор Евгений Сапиро и молодой аспирант Андрей Кузяев. На бирже висел лозунг: «Честь выше прибыли!» Тут с Георгием случилась экстраполяция. Попав под обаяние Андрея Кузяева и успешности ПТБ — пермская биржа открыла филиалы во всех ближайших крупных городах: Екатеринбурге, Ижевске, Челябинске, Нижнем Тагиле — наш герой уверовал в свой талант бизнесмена и ушёл на вольные хлеба.

Георгий и трое его приятелей создали брокерскую контору. Их первое предпринимательское начинание принесло плоды. Они пригнали в Россию целый эшелон сахара из Китая. Пока сахар шёл, мировая цена выросла в три раза, а рубль рухнул. Получилась хорошая прибыль. Что-то около шестисот тысяч долларов. Далее, благодаря биржевым связям, они стали гнать металл из Челябинска и Магнитки в Китай, а оттуда получать китайский ширпотреб. Бизнес рос, однако делить большие суммы непросто, и в 1994 году компаньоны разошлись.

Ещё пару лет Георгий работал по инерции, а в 1996 году начал торговать на Центральном рынке, а потом и на Гаче. Держал киоски и контейнеры с бытовой химией. Вот, что говорит о торговле в 90-е сам Георгий Шабанов:

«Допустим, ты торгуешь мылом или сахаром. И кто-то привёз товар дешевле, чем ты. Не проблема. А разборки были — за места торговли, за рынки действующие, базы оптовые. Если кто открывал новый рынок, то он и обеспечивал безопасность. Платили аренду, а в ней была заложена безопасность. Правда, и рэкет был — на Центральном рынке, к примеру. Каждый решал этот вопрос по-разному. Голь на выдумки хитра. Кто говорил, что у него родной брат майор милиции. Кто дурака включал. Ну а кто-то платил. Ко мне тоже подходили, представлялись рэкетирами, но я просто не платил, а потом ушёл на Гачу торговать. Там Гриша и Миша (азербайджанские евреи — они держали тогда Гачу) гарантировали безопасность.

Историю расскажу. Работал я с Ижевском. Таскал Камазами средство для мытья окон. Это на самом деле средство было, только на спирту, поэтому некоторые граждане его внутрь употребляли. Приезжаю в очередной раз в Ижевск. А мне ижевские говорят: к нам люди из Перми приходили, от Володи Плотника — сказали, что пермякам товар больше не продавать. Монополия, типа. Хочешь торговать средством — покупай у Плотника. Я молчу спокойно. Жду, чего дальше будет. Тут их главный говорит, не волнуйся, мол, мы с тобой не первый год работаем, сотрудничество продолжаем, если кто спросит, скажешь — товар в Глазове берешь.

Я к тому, что в 90-е была реальная конкуренция. Люди решали вопросы с людьми. На мошенников можно было найти управу. Менты не работали на бандитов, они вообще почти не работали... Но и меньше мешали, чем потом в нулевые».

В 1998 году к Георгию обратился товарищ из ПНИТИ Алексей Поносов. Он рассказал, что владеет почти 10 % акций ОАО «Галант» (бывшая Пермская фабрика пластмассовой фурнитуры, в народе «Пуговка»), но в Совете директоров ничего решить не может и предприятие загибается. Проштудировав закон «Об акционерных обществах», Георгий решил действовать — скупить акции предприятия у бывших акционеров. Восемь тысяч квадратных метров цехов и гектар земли на улице Седова, 22 (в трёх минутах ходьбы от кинотеатра «Кристалл») взволновали предпринимателя. Вдвоём скупить акции было сложно, и поэтому Георгий позвал в компаньоны Валеру Николаева, товарища из ПНИТИ и университетского приятеля Андрея Смирнова.

Осенью 1998 года Георгий собрал «Совет ветеранов Пуговки». Он объяснил людям, что хочет спасти предприятие и попросил их продать акции. В 1999 году на общем собрании акционеров Шабанов, Николаев, Поносов и Смирнов набрали большинство в Совете директоров ОАО «Галант» и взяли предприятие под контроль «без единого выстрела», имея всего 25 % акций. Георгий стал председателем Совета директоров. Андрей Смирнов — генеральным директором. Валера Николаев возглавил кожгалантерейное производство. Следующие четыре года они с переменным успехом пытались вытащить «Пуговку» из долгов и сделать прибыльной.

Это им почти удалось — был заключен договор на шитьё бронежилетов с компанией «Кираса», планировалась покупка современного оборудования в Италии, было подписано соглашение о реструктуризации долгов, рассчитанное на тридцать лет, однако рейдерский захват 2003 года пустил все эти усилия по ветру. Дело в том, что панорамные окна возможностей сузились, превратившись в форточки, а потом и в щели. Излом эпохи, когда бизнес получался даже у советской интеллигенции, остался в прошлом. Отныне в мире предпринимателей выживали только акулы. Георгий акулой не был. Он мог вывести компанию в офшор и кинуть акционеров. Мог «заказать» главного рейдера. Однако интеллигентные люди так не поступают, и поэтому он потерял «Пуговку». Вот, что говорит о рейдерском захвате сам Георгий Шабанов:

«Рейдер или заказчик покупает сначала небольшой пакет акций, а потом, с помощью угроз, шантажа, уголовных дел и судов принуждает акционеров расставаться со своими акциями. Недовольные акционеры всегда есть. Рейдеры выискивают их и перетягивают на свою сторону деньгами, обещаниями, угрозами. Если в 90-е годы такие разборки велись без привлечения людей в погонах, то в начале нулевых силовики активно включились в процесс перераспределения активов. В 2003 году поползли слухи, что нашу фабрику хочет купить некто Денис Коровка, сын бывшего главного санитарного врача Перми. Против нас возбудили уголовные дела. В городское УВД ходили как на работу: два-три раза в неделю. Вменяли злоупотребление полномочиями и мошенничество, дескать, обманывали акционеров. После долгой обработки наша команда дрогнула.

Перешёл в стан противника Валера Николаев. Наш пакет акций перестал быть контрольным. Коровка искусно создавал безысходность. Нас растаскивали, угрожая посадить в тюрьму, а в самой тюрьме организовать преследование. Для защиты своего пакета акций мы передали его в доверительное управление нашей же конторе. Потом тяжело заболел Андрей Смирнов. Он решил выйти из доверительного управления. Короче, нам пришлось продать свои акции. Через два дня после сделки новые собственники закрыли все производства, вывезли всё оборудование на металлолом, а людей уволили — больше ста человек. Потом склады и подсобки снесли, цеха переделали под офисы, а на территории построили многоэтажки. Так закончила свое существование фабрика с 50-летней историей, которая вполне могла бы существовать и в новой России. Помню, на оставшиеся деньги я купил „Ленд Крузер“ и поехал на море. Как-то пофиг на всё стало. Кураж пропал. Полицейское государство. Дышать нечем»

***

• Читайте предыдущие части проекта Павла Селукова «Пермь девяностые». Эпиграф: Чёрная аллея. Часть первая: Саланг. Часть вторая: Закамский пятак