Жюльен Ру: В контакте со своим Я

Продолжение. Начало.

Жюльен, что было до рождения твоего сына? Как и когда ты понял, что ты хочешь быть художником? Как это произошло?

— Думаю, стоит начать с того, как я стал изучать искусство. Когда мне было около пятнадцати лет, я для себя решил, что хочу изучать именно это.

В тот момент для меня было не столь важно, кем я буду в будущем, скорее, я просто выбрал для себя направление — то, что мне нравилось, что я любил.

Меня очень привлекали картины, комиксы, анимация, фильмы. И поэтому я их изучал. Но это увлечение переросло в нечто большее, когда я стал получать одобрение, реакцию на свои работы от друзей, которые говорили мне «Вау, как круто!».

Так я стал студентом Парижской академии искусств. Но даже во время учёбы я никогда не считал, что после окончания академии выберу путь свободного художника. Я просто получал опыт, это было очень интересно. Я думал, что, может, после я буду учителем или пойду работать художником кино, но я никогда не представлял себе своё творчество как собственное дело.

И если говорить о более очерченном, чётком представлении, то это произошло, конечно же, с рождением ребёнка, именно тогда я наиболее ответственно подошёл к выбору. Именно в тот момент в полной мере ощутил, что если я не пойду вперёд, не рискну сейчас, то, скорее всего, никогда этого уже не сделаю.

Сегодня выбор будущей профессии, действительно, большая лотерея, в которую играют современные школьники и их родители, ведь никогда не знаешь насколько образование, полученное тобой в университете или колледже, будет котироваться на рынке. Особенно этим любят спекулировать средства массовой информации. Тебе не кажется, что информация, транслируемая с полос газет, имеет сегодня гораздо большее влияние, чем это было 50 или 100 лет назад?

— Это так, наш мир переполнен различной информацией... Хотя мне кажется, что это не произошло в один миг. Это началось задолго до появления интернета. Был довольно длинный процесс формирования современного информационного пространства, большая работа по производству и коллекционированию, которая постепенно выстраивалась в нечто целое, единое.

Ты правильно заметила: сегодня этой информации порой так много, что она создаёт туман, дымку, и мы перестаём воспринимать то, что должны бы воспринимать. И, к сожалению, зачастую это какие-то большие трагедии...

Например, ситуация с Charlie Hebdo*. Вся информация, которая поступала после этого ужасного события, перестала нами восприниматься. Она была уже не так интересна. Сегодня всё информационное пространство стало походить на мыльную оперу, даже не столько на мыльную оперу, сколько на остросюжетный фильм, который захватил мир.

Charlie Hebdo — французский сатирический еженедельник, на редакцию которого 7 января 2015 года было совершено вооружённое нападение. В результате теракта погибло 12 человек.

Такая же история в Израиле. Сегодня медиа очень сильно влияют на то, как будет складываться ситуация, и я не думаю, что это большой секрет. СМИ отнюдь не нейтральны. Часть из них, например, настроены пропалестински и промусульмански. И пока я был во Франции, я некоторым СМИ даже симпатизировал. Но сейчас я живу в Израиле и вижу, что не все так очевидно и просто. Но многие люди верят, что современные медиа говорят им правду, что им можно верить. А на самом деле это большой рычаг управления. Это как рынок медицинских товаров. И многие верят, что то, что даёт нам индустрия медицины, есть истина в последней инстанции. Это не так. И если вы откроете историю развития современной медицины, то вы поймёте, что история медицины — это ещё, к сожалению, история больших денег и большого рынка — не только благо человечества.

Жюльен, а как изменилась информация и информационное пространство с появлением интернета?

— Я думаю, что сейчас у каждого из нас появилась огромная возможность выбора информации, её источников, форматов... Но с появлением права выбора мы, к сожалению, потеряли качество информации. Ведь раньше процесс производства выглядел примерно так: журналисты искали информацию, проверяли, обрабатывали её и тогда только представляли аудитории. Они получали зарплату за свою работу. Сегодня же мы с лёгкостью можем найти практически любую картинку, фотографию или видео, просто набрав необходимую тему в интернете. При этом мы не платим за предоставленную информацию ни копейки. Это порождает много свободных медиа.

Свободные средства массовой информации — это хорошо, потому что люди могут иметь доступ к информации. Но, с другой стороны, качество современной информации с каждым днём становится всё хуже и хуже.

А как ты себя ощущаешь в этом огромном облаке разнородной информации? Тебе это помогает как художнику?

— По-разному. Порой помогает, если я нахожусь в процессе выбора, когда знаю, что мне нужно... Но чаще всего такое огромное количество информации едва ли не вгоняет меня в депрессию.

Это был период в моей жизни, около года назад, ты знаешь*?

С 7 июля по 26 августа 2014 года в Израиле проходила масштабная военная операция «Нерушимая скала» или «Несокрушимая скала», которая была призвана уничтожить военную инфраструктуру террористических группировок в секторе Газа и предотвратить ракетные обстрелы территории Израиля. За время операции «Нерушимая скала», согласно данным армии обороны Израиля, по территории государства было выпущено более 4 560 ракет и миномётных снарядов. С начала операции ЦАХАЛ атаковал более 5 260 целей в секторе Газа, что позволило уничтожить тысячи ракет на складах, ракетные шахты и пусковые установки, разрушены десятки туннелей.

Когда ты каждый день слушаешь радио, читаешь газеты... Я действительно был в полной депрессии. И у меня даже не было сил развивать свои мысли, вести свой проект.

Потому что я находился под влиянием всей этой информации, её актуальность имела наибольшее значение. Что произошло сегодня там, там, там. И в этот период было настолько много информации, что даже было невозможно открыть окно. Информация, как воздух, просачивалась отовсюду. Что происходит в мире, насколько он сегодня загрязнён... Именно это я и показывал в серии «Апокалипсис». Вот что бывает, когда мир перегружен.

И чаще всего это негативная информация. Ты слышишь, сколько людей умерло в этом мире сегодня, про войну на Украине, о событиях в Израиле или Йемене... В Средиземном море практически нет рыбы...

Ты получаешь всю эту информацию каждый день, и тебе порой хочется покончить с собой, потому что нет позитива. Я не хочу находиться в этом постоянно, хватит.

А что ты можешь сказать о скорости современного информационного пространства?

— Сегодня информация быстрая, её огромное количество... Ты должен знать, что произошло тут и там, а иначе потеряешься в современном мире. Раньше, когда медиа были не так мобильны, как сегодня, информация была более пропорциональна: немножко сахара, немножко соли... Тебе необязательно было знать, что происходит в другой точке земного шара. Это была другая планета. Но сегодня ты обязан владеть информацией.

И этим, кстати, пользуется терроризм. Он питается информацией, создавая целое направление информационных потоков: сколько убито людей, сколько разрушено статуй в Багдаде... И ведь это работает.

Это та же ситуация, что сложилась между сектором Газа и Израилем. Я не думаю, что этот конфликт начался с того момента, когда полетели первые ракеты по Израилю... Но он перерос в своеобразную игру. Как в теннисе: удар — ответ, удар — ответ.

И естественно, что данная ситуация не могла остаться без международного внимания. А какой будет их реакция? А что они будут делать?

Это практически то же самое, что думать вслух. Как дуэль двух ковбоев:

— Завтра в 12 часов я жду тебя около бара, чтобы застрелить, — сказал первый ковбой.

— Посмотрим, кто кого, ведь сюда едет мой дядя с огромным количеством отличного оружия, — ответил ему второй.

— Чёрт, — уже через несколько минут подумал первый ковбой. — Я совершил ошибку, я хочу сохранить себе жизнь, но я уже вызвал его и если я не приеду, то все осудят меня, все осудят меня... Поэтому я должен быть.

Точно так же и с информацией.

Спасибо, Жюльен, за интереснейшую беседу. Но мне бы хотелось задать ещё один вопрос. Если бы ты был героем комикса, какую силу бы ты хотел иметь?

— Какую бы силу я хотел иметь? Не знаю, иногда мне кажется, что если ты чего-то хочешь, ты получаешь это. Хорошо бы иметь возможность понять, чего ты хочешь, чтобы быть в контакте со своим Я. И ещё одна вещь о суперсиле. Она в том, чтобы чувствовать людей, с которыми ты живёшь, свою жену, детей, и делать их счастливыми. Чтобы они гордились собой, тобой. И это на самом деле не такая уж суперсила. Но я пожелал бы эту силу каждому из людей.