Иван Арцимович, Чехов и Пеликан. «Это не музыка, это просто крики из ниоткуда»

Иван Арцимович, известный также как Иван Муравьёв, — композитор, художник, поэт, явно попавший на эту планету из неизведанного космоса. У этого феномена есть несколько загадок. Первая: в девяностые годы посреди такого хорошего рок-н-ролла про любовь, посреди глубоких стихов и смешных картин Ваня допёр до сложной механической музыки, извлекаемой из всякого металлолома. После солнечной студенческой группы «Чехов и Арцимович» у него появился непонятный и страшный «Пеликан принял люминал». Вторая загадка — как Ивану удалось прийти в две тысячи восемнадцатый таким свежим и молодым, если после сложных девяностых и нулевых, после нескольких лет затворничества в Курье некоторые его товарищи, цинично выразимся, просто полегли... Давайте по порядку.

Чехов, Арцимович и кинотеатр «Победа»

Уже в начальной музыкальной школе Ваня сочинял музыку — ему приходили в голову небольшие тексты и мелодии, которые он потом предлагал для отчётных концертов. В старших классах он сочинял песни и играл их под гитару. В институте культуры Арцимович встретил Антона Чекавинского, и получилась та самая группа «Чехов и Арцимович». В квартире музыканта Виталия Федотова проходили первые репетиции песен и записи на бобинный магнитофон.

Барабанщик — Андрей Мазырин из группы Фон-Барон, Антон Чекавинский на басу, Вадим Кожухов. «Наш гитарист Вадик Кожухов — самородок. Он ни с кем не общался, сидел дома и играл, очень хорошо. Он уникален тем, что мыслил совершенно необычными мелодиями, они получались как тонкое кружево. Обычные свинговые ходы он умел так аранжировать, как мало кто мог это сделать», — вторят друг-другу Иван и Чекавинский.

Долгое время Ваня больше всего любил песню «Леонора» — с неё они и начали музыкальную программу. Выступали на совместных концертах с четырьмя-пятью песнями. Часто в студклубе ПГУ и ещё в кинотеатре «Победа», который находился недалеко от Слудской церкви. Директриса «Победы» была восприимчива к новым течениям в культуре, организовывала концерты и даже подарила Ване два рок-н-ролльных пиджака, в которых он потом выступал. В «Победе» же по вечерам Иван и Антон записывали песни под аккомпанемент Чекавинского на фортепиапно. За две ночи осенью 1993 года в кинотеатре музыканты записали целый альбом. То есть потомки могут слушать песни «Чехов и Арцимович» благодаря Дмитрию Чиркову, Андрею Чижу, музыкантам Фон-Барона Николаю Коблову и Андрею Мазырину.

Музыкант Антон Чекавинский делится воспоминаниями:

«Мы с Иваном учились в одно время в хоровой школе мальчиков. В начале весны 1992 мы начали общаться, он исполнил мне свои песни на фортепиано и гитаре. Я, как выпускник музучилища, сразу захотел привести всё это в приличный вид, а поскольку играл на безладовом басу и уже имел небольшой опыт в джазе, то постепенно вырисовался и наш общий саунд — немного похожий на „Вежливый отказ“ и что-то в этом роде, приправленное Ваниным „сюрным“ мышлением. Надо отметить потрясающий литературный дар нашего героя, лично мне никогда не удавалось придать словам такой глубокий смысл. Кроме того, я считаю, — всё, что мы делали вместе звучит как надо только в его исполнении».

У «ЧиА» был свой шоумен — поэт и художник Влад Вецвоге. Выступали ребята не часто, но выделялись тем, что могли выдать утрированные эмоции, перформативность (влияние Аукцыона, Звуков Му) и одновременно джазовое «раскачивание на туфлях» в музыке. Однажды они дали концерт в Петербурге в одном из центральных кафе. Много общались и играли со Студентом (группа «Дезертиры»), Дмитрием Чирковым, Петром и Андреем Козельскими, «Дос мучачос», Валерой Чернооком. Антон Чекавинский поиграл на басу на концертах у «Дабл А и 2 крота», «Танцы на траве». Ещё в 1991 году вместе с Женей Чичериным Чекавинский записал демо-альбом на стихи Мити Долматова, который, к сожалению, практически был утерян.

«Группа „Чехов и Арцимович“ ввиду нашей безалаберности долго не просуществовала, — рассказывает Антон. — Я начал писать песни на стихи Влада Вецвоге, Иван работал с Димой Чирковым и писал уже новые версии песен на его домашней студии. Наши пути разошлись. Однако мы общаемся, Ваня нисколько не изменился — всё та же бешеная энергетика, искромётный взгляд и творчество. Послушав новые вещи, я понял, себе он верен и это замечательно! Иногда очень хочется вернуться в то время и от души помузицировать с друзьями».

«Одногруппник» Ивана Антон Чекавинский уехал из Перми работать в музыкальной школе — так распределили после института. Затем в районном доме культуры. Через некоторое время Антон оказался знаете где? В Вологде. Музыкант организовал детский ансамбль народной песни, работал звукорежиссёром в филармонии, а сейчас записывает в своей студии маленьких певцов и большие оркестры.

«Что завтра?» и «коммуна» в Курье

В 1994 году киностудия «Пермьтелефильм» выпустила небольшую документальную картину «Что завтра?» Фильм рассказывает о жизни компании молодых людей в Верхней Курье — вот они рисуют, поют, чистят снег, читают книги, едят картошку с огорода и, собственно, больше ничего не делают. Режиссёр Семён Баршевский окрасил фильм нотами наставничества и морализаторства. Конечно, это кино про наших героев — «пермский андеграунд». Собственно, чистят снег и рисуют там Пётр Козельский, Иван Арцимович, Роман Василенко, Антон Чекавинский.

Оператор «Пермьтелефильма» Сергей Климов на тот момент был чуть постарше героев и вспоминает, что за ребят было несколько тревожно. В такое сложное время очень важно было хотя бы примерно понимать, как будет устроена твоя жизнь — прежние общественные институты теряли значение. Ты мог закончить вуз, а твой диплом никому не нужен, ты мог устроиться на работу и не получать зарплату. А эти парни даже не пытались.

С другой стороны, писательский дом в Курье некоторое время был настоящей коммуной. В разное время с 1993 по 1994 год и позже там жили разные люди — музыканты всех направлений, современные художники, фольклористы, поэты, искатели истины. Затем в ближней Курье поселился Женя Чичерин. Они устраивали выставки, безумные перформансы, джем-сейшены, снимали клипы. Конечно, не работали, выращивали в огороде картошку и лук, собирали грибы в лесу. Не интересовались политикой, да и тем, что происходит за забором. Собственно, и произведения свои почти не монетизировали. Постепенно такая жизнь стала надоедать, один за другим люди уходили к «нормальному» существованию, уезжали в другие города, ну или погибали от каких-нибудь веществ, чудом проникших в этот почти идеальный мир. К концу девяностых искусство покинуло Верхнюю Курью.

Пеликан принял люминал

Кладбище кораблей и железнодорожных вагонов — тот ещё музыкальный магазин, где у каждой железки свой странный звук. В 1994 году Иван Арцимович отложил гитару, развесил железные листы и конструкции, и создал совершенно новую для Перми (да и для России) интуитивную музыку, близкую индастриалу и эмбиенту. Вместе с Романом Василенко они изобрели «Пеликан принял люминал». Музыканты устраивали хэппенинги, в которых участвовало множество людей, а звук извлекался из всего, что только может звучать — натянутая леска, бумага, мокрая ткань. В Чёрном зале ПГУ в 1996 году музыканты играли на одних только железных предметах.

Один из участников перформансов, этномузыкант и видеограф Андрей Михайлов сделал несколько видеоклипов. Конечно, хэппенинг имеет полную силу только в сам момент его создания и только для тех, кто находится внутри. Документации сохранилось не очень много.

«Мы были просто единственные в своем роде. Это было уникально для звучания. Собирались на барже, играли на железе, снимали и выкладывали, потом показывали фрагменты перформанса на концертах. Это было отражение, как ты себя чувствуешь в настоящий момент. Музыка приходила и уходила» — рассказывает Иван Арцимович.

Конечно, «Пеликаны...» рано увлеклись микшированием и электронной музыкой. Привыкли идти чуть впереди пермского андеграунда.

С «Пеликан принял люминал» Ваня не выступает с 2008 года, фактически, группа не существует. Он записывает собственные песни под ником «Radiovanya», а вот со сцены не пел давно. На мартовском концерте в Station B как будто прорвало. Камерная обстановка, светящийся воздух, музыкант счастливо обнимает друзей, потом выходит, и всё выключается. Движения, жесты, слова, импровизация — столько артистизма и свободы обрушивается на нас, что мы раскрываем рты. Завороженно смотрим на эту перемену, а он уже вернулся и трясет нас за плечи «ну как? нормально?» «Вааня!» — вздыхают свидетели. Насколько прекрасный, настолько же странный, светлый, ирреальный Иван Арцимович, танцует, миксует, превращает маленький зал в большой стадион — один. А потом говорит: «это не музыка, это просто крики из ниоткуда».

Кстати говоря, 6 апреля в 21.00 Иван выступает в баре «Механик».

Напоследок я спросила Ваню, закончится ли когда-нибудь музыка. Железом навеяло. Он ответил, что не закончится, пока существует человек. «Мало кого вы сможете вдохновить жутким скрежетом и шумом. Должно быть среди этого хоть немного того, что может перевернуть, что тронет ваше сердце. Если мы не научимся быть открытыми, мы будем разрушать миры, как только создаём их. И тогда все наши дома и вся наша музыка — никому на*** не будут нужны. И наша любовь тоже».

***

• Читайте также: интервью Бориса Бейлина с Романом Снегирёвым (Василенко), участником группы «Пеликан Принял Люминал».