«Власть продаёт прошлое». Николай Сванидзе — об отношении к истории в России и пермском «Мемориале»

Николай Карлович, вы согласны с тем, что история в России стала полем битвы? Почему это происходит?

— Да, история сейчас — это поле битвы. Власть её продаёт так, как раньше продавала будущее.

Что значит «продаёт»?

— Смотрите, раньше мы строили коммунизм. И эта идея направляла и поощряла общество, улучшала настроение и компенсировала огромные трудности жизни: «Но впереди у нас коммунизм! Наши дети будут жить счастливо!» До поры до времени это работало. Примерно до конца шестидесятых.

При раннем Путине никто коммунизм не строил. Продавали настоящее. Никогда за всю историю современной России так хорошо не жили. Сытно и спокойно. Да, был мягкий тоталитарный режим, немного прижимали. Но живёте же хорошо, ребята! Какое вам дело, что нефть дорогая? Главное, что сегодня живёте лучше, чем вчера. Вы «за»? Ну так голосуйте!

А сейчас продавать нечего. Коммунизм мы не строим. Настоящее хуже, чем вчера. Это чувствуется. И главное — тенденция плохая. С каждым годом ухудшается. Не видно света в конце тоннеля. Политологи говорят, что холодильник начал побеждать телевизор. Уже нет доверия к пропаганде. А есть доверие к тому, что в магазине цены растут. Поскольку нет веры к настоящему и будущему, остаётся вера к прошлому. У нас была великая история! Как мы их всех побеждали!

То есть нам говорят о великой истории побед?

— Правильно! История воспринимается как военная история побед. Иногда наши победы консервировали наши минусы, а наши поражения приводили к реформам. Например, наш проигрыш англичанам и французам в Крымскую войну привёл к освобождению от крепостного права. А поражение в Русско-японской войне привело к либерализации строя и появлению конституционной монархии.

Россия великая не только воинскими успехами. У нас великая культура. Толстой ненавидел войну. Достоевский, Чехов и гении Серебряного века никак не ассоциируются с войной. И в мире нас почитают не за автомат Калашникова, которым каждый год убивают 200 тысяч человек.

Но наша нынешняя власть склонна к тому, чтобы заниматься игрой бицепсами. Ей больше нравится военная история и игра в солдатики. Возможно. Но так или иначе, на этом милитаристском поприще власть ищет возможность сплотить вокруг себя народ, заставить голосовать за себя. Сегодня нам предлагается победоносная правильная история.

Вы приехали с лекцией, посвящённой коллективизации. В это время возникла особая категория репрессированного населения — спецпереселенцы. Почему именно так репрессировали людей?

— Bы помните историю Кампучии (государство в Юго-Восточной Азии, существовавшее с 1975 до 1979 года на территории Камбоджи, — прим. ред.) при Пол Поте Пол ПотКамбоджийский политический и государственный деятель, Генеральный секретарь Коммунистической партии Кампучии (1963-1979), премьер-министр Кампучии (1976-1979), лидер движения Красных Кхмеров. Правление Пол Пота, сопровождавшееся массовыми репрессиями и голодом, привело к гибели, по разным оценкам, от 1 до 3 млн человек? Там треть населения была убита, а остальных людей перегоняли с запада на восток и с севера на юг. Семьи разлучали. Люди лишались корней, социальных и семейных связей. На этом и держался тоталитарный режим.

Зачем поляков и литовцев ссылали на север Пермской области?

— Мы приходим к сложному разговору о том, что такое пакт Молотова — Риббентропа и каковы его последствия. И к тому, что для поляков и Прибалтийских народов было освобождение от фашисткой Германии. Несомненно, был подвиг Советской Армии и советского народа в победе над фашизмом. Но это была только первая часть. А вторая — это оккупация Советской властью этих стран. Они воспринимали нас как людей, которые освободили их от насильников и изнасиловали сами. Мы помним только первую часть. Но не помним, что сами оккупировали.

Сталин с Гитлером сначала оккупировали страны Балтии, Западную Белоруссию и Украину. После войны, изгнав Гитлера, мы остались там на правах победителей. Мы спросили, хотят ли они этого? Нет! И теперь мы жалуемся на то, что они недовольны. Для нас и для них память о советском прошлом имеет разный акцент. Для нас — это память о великой державе, где мы были главными и старшими. А для них — наоборот. Они были угнетёнными, и вспоминать им об этом неприятно.

В этом глубинная причина наших натянутых отношений с Прибалтийскими странами?

— У нас разные взгляды на историю. И эти различия разогреваются политикой нынешнего дня. По их мнению, мы сейчас повторяем позицию Советского Союза. Мы готовы распространить своё влияние за пределами наших границ. Как и тогда, Россия не отказывается от агрессии. Она оправдывает пакт Молотова — Риббентропа. Она подогревает войну на Донбассе. Она присоединила Крым. Великодержавная политика и идеология России заставляет бояться соседние народы. Поэтому они двигаются в сторону НАТО. Чему здесь удивляться? Если бы мы вели себя более дружелюбно, менее державно и высокомерно, не повторяли бы всё время, что мы большие, а они маленькие, у нас были бы другие отношения. Нам нужно искать виноватых, посмотрев на себя в зеркало.

Вы знаете, что сейчас происходит с пермским «Мемориалом»?

— Да, я думаю, что в этой ситуации сыграли два момента. Первый — международный. В составе экспедиции были литовцы, а с ними у России плохие отношения. Второй — внутренний, недоверие к «Мемориалу». Сейчас мы наблюдаем большой наезд на правозащитные организации. Рядом с Юрием Дмитриевым (историк, член «Мемориала»), Борисом Вишневским (депутат Заксобрания Санкт-Петербурга от партии «Яблоко»), Робертом Латыповым (председатель пермского общества «Мемориал», — прим. ред.) вдруг появилось слово «педофилия». Истории с хранением и распространением наркотиков потускнели из-за дела Голунова. Потому что всем стало ясно, как эти дела фабрикуются. А вот педофилия стала модной. Человек может простить всё, что угодно, кроме этого. Даже после оправдания какой-то осадочек остаётся. Такое поливание человека грязью, к сожалению, эффективно. Наша задача — противостоять этому. Я и мои коллеги по СПЧ будем говорить с президентом, если встреча состоится.

Вы считаете, что СПЧ — эффективный правозащитный институт?

— Нет, не считаю. У нас вообще один эффективный институт — президент Российской Федерации.

***

Лекция Николая Сванидзе прошла в рамках проекта «Гражданские сезоны. Пермские дни памяти». Это проект Центра городской культуры, Пермcкого «Мемориала», а также объединения историков, гражданских активистов и журналистов. Миссия — сделать увековечение памяти жертв политических репрессий не только законодательной, но и моральной нормой в нашем обществе, осознанной личной позицией сограждан. Программа сезонов насыщена просветительскими мероприятиями: концертами, экскурсиями, дискуссиями и другими событиями, ориентированными на осмысление истории, знакомство с местами, связанными с периодом «Большого террора».

***

Читайте также: Кто такие спецпереселенцы и почему властям так не нравится эта тема

ФСБ, запреты и лес в Галяшоре. Роберт Латыпов — о том, что стоит за обысками в пермском офисе «Мемориала»

«Политические репрессии — это будни современной России». Реакция на обыски в пермском офисе «Мемориала»

Что произошло во время экспедиции Мемориала в спецпосёлок Галяшор

Журналист Сергей Пархоменко о штрафах пермскому «Мемориалу» за уборку литовского кладбища: «Такие у России сегодня враги».

«Законы чрезвычайно важны, но в первую очередь нужна добрая воля». Посол Литвы о нелегальном памятнике на месте захоронения спецпереселенцев в Кудымкарском районе.