«Или из любви, или из страха»: Лена Рэмбо и её искусство

— Этот рисунок нельзя испортить, — говорит Лена о большом граффити, нарисованном на Слудской горке по её эскизу, — Когда я создавала его, я думала о двух вещах. Во-первых, о том, как это будет выглядеть зимой, когда кругом серость и грязь. А во-вторых, что будет, если объединить всех людей на планете, все их тела и мышцы, чтобы они стали единым целым.

В буквальном восприятии эта фраза может показаться жутковатой, поэтому лучше воспринимать её как поэтическую метафору. Тем более, что так оно и есть: эта метафора проходит сквозь всё творчество Лены, для неё очень важна идея некой мировой общности, подобия, отражений одного проявления мира в другом, поиска гармонии и визуальных рифм. Недавно она с друзьями ездила на природу, и, взглянув с высокого холма на панораму города, окружающих полей и лесов, в очередной раз изумилась, когда обнаружила сходство природного ландшафта со своими красочными полотнами: «Ого, так значит, я ничего не выдумываю».

— Можно что-то делать или из любви, или из страха, — говорит художница, — Из страха делают некрасивые дома и всякие ужасные штуки, а из любви создают только красоту. Но из любви что-то делать сложнее, поэтому, например, государства управляют людьми посредством страха.

Лена Рэмбо училась в универе, и к старшим курсам её жизнь круто изменилась. Впрочем, она и не была скучной, учитывая, что в этот же период она работала осветителем в цирке и встречалась с цирковым артистом. Но в какой-то момент ей пришлось уволиться и для того, чтобы получить хоть какой-то опыт работы по специальности, устроиться помощником маркетолога в производственную компанию. На этом месте она выдержала всего две недели, быстро поняв, что в череде её рабочих будней не происходит ровным счётом ничего, что повлияло бы на уровень её развития.

— Я подумала, что мне жить ещё дохрена лет, и чего? За компом что ли сидеть? Нужно же делать что-то интересное! — восклицает Лена.

Последней каплей для неё стал один незначительный, казалось бы, эпизод. Она шла по аллее Компроса, и вдруг к ней в голову пришла мысль, которая, наверное, может посетить только художника: «А почему мы всё время прямо идём? А почему бы не пойти, например, зигзагами?» Ощущения, которые испытала Лена, её буквально перевернули:

— Я стала пытаться понять, почему меня так штырило, почему был такой дискомфорт? Я ведь не делала ничего страшного, никого не грабила и не убивала, но всё же было ужасно не по себе. И тогда я поняла, что нужно что-то менять в жизни, раз от такой ерунды ты буквально судороги испытываешь.

Но просто взять и разом поменять отношение к миру оказалось непросто. Лена довольно быстро поняла, что ей нужен учитель. Но с традиционным образованием у неё на тот момент уже не сложилось:

— Я в художку ходила, но это было ужасно скучно, что я начала специально портить рисунки, — вспоминает она.

Поэтому искать учителя нужно было вне официальных кругов и структур. И она нашла Валерия Будякова — авангардиста, который всему научился сам. Валерий почти не тренировал формальные навыки своих учеников — чтобы хоть немного освоить академический рисунок, Лене пришлось его буквально упрашивать. У него были другие методы: например, он мог дать буквально несколько минут на знакомство с представителями того или иного течения, а потом захлопнуть альбом и потребовать от учеников рисовать, руководствуясь сиюминутными впечатлениями.

Знакомство с той художественной тусовкой, частью которой Лена является сегодня (в основном это молодые художники проекта СХ), для неё началось с выставки «Форма незримого» в PERMM, которую курировал Пётр Белый. Она пришла туда как зритель, и ей настолько понравилась одна из работ, что она потребовала у Белого срочно познакомить её с автором. Так она узнала о существовании Ильи Гришаева, а затем и многих других молодых авторов. И, получив очередной заряд вдохновения, спустя некоторое время решила сама взяться за дело:

— Я вспомнила, что во времена «культурной революции» больше всего резонанса вызывали арт-объекты и решила сделать такой объект сама.

Идея для арт-объекта пришла сама собой, а точнее, явилась в виде кондуктора, которая с преувеличенным благодушием желала всем пассажирам, выходящим из трамвая на конечной остановке, удачного дня и хорошего настроения. Лена решила увековечить доброго кондуктора и обратилась с идеей в Горэлектротранс, где её с радостью поддержали. Так на трамвайном кольце на вокзале Пермь II появился арт-объект «Счастливый кондуктор» — панно с рисунком и наклеенными на оргстекло автобусными билетами. Объект, кстати, стоит уже три года, хотя он создавался собственными силами (Лена пригласила на помощь дядю, который накануне открытия сколачивал деревянную раму) и вообще планировалось, что его демонтируют через пару месяцев — впрочем, для пермских арт-объектов это типичная история.

Когда Лена договаривалась с Горэлектротрансом, чуть ли не единственным её требованием было присутствие СМИ. Довольно грамотный ход для художника, который делает первые шаги. Особенно учитывая, что этим же вечером в PERMM состоялось открытие выставки «Перемещение зрителей», где Лена тоже участвовала. На открытие пришли те же журналисты, которые накануне освещали презентацию «Счастливого кондуктора», поэтому Лена примелькалась СМИ буквально в первый день своей деятельности. Сейчас она шутит, что это было похоже на спецоперацию по раскрутке нового имени в пермской арт-тусовке. Если так, то спецоперация прошла более чем успешно.

На выставке «Перемещение зрителей», посвящённой архиву МАНИ, Лена выступила в роли концептуалиста:

— Один мой проект назывался «Найти себя». Эта фраза была написана на картонке, закрывающей одно из окон музея, выходящих на лог Егошихи. В картонке была дырка, и человек, который смотрел в неё, со временем замечал на дальней берёзе огромную букву «Я». А ещё у меня там было видео «10 лет спустя», в котором я забралась на забор около своей дачи и махала проходящим электричкам так, как обычно делала это в детстве.

Но на ниве концептуализма она надолго не задержалась — почти сразу она начала работать с телесностью, и до сих пор не изменила этой теме. Первая её выставка, связанная с интимными переживаниями, состоялась в галерее «Дом грузчика» и называлась «Ощущение тела». К исследованиям в этой области её подтолкнул бывший молодой человек — тот самый, что работал в цирке:

— Я до того, как начала тренироваться вместе с Максом, была истеричной, много ревела и вообще была противной бабой, — вспоминает Ленаю — А потом, благодаря тренировкам, я поняла, насколько важно уметь концентрироваться на своём теле. Когда ты способен на это, ты просто не можешь думать про всякий порожняк.

Самый свежий её проект тоже связан с эстетикой тела: на выставке «Имя рек», которая откроется в музее PERMM в конце августа и будет посвящена модной пермской теме малых рек и ручьёв, Рэмбо представит акцию, которую описывает так:

— Облагораживание долины малых рек часто происходит своими руками: граждане сами ставят лавочки, чинят ступени, садят цветы. Мой проект тоже про эту народную самостоятельность — хочу своими силами построить мост через один из ручьев. В буквальном смысле встать на мостик, обнаженным телом соединяя берега.

А вот проект, который она сегодня считает самым важным для себя, с телесностью связан в меньшей степени: скорее, это исследование художественного языка и разных путей восприятия мира художником. Он называется «Точка. Линия. Пятно» — по названию элементов, из которых состоит любая композиция. «Точка. Линия. Пятно» — это акционистский триптих, кульминацией которого для Лены стали сутки, проведённые с закрытыми глазами. Впрочем, работа осталась сравнительно малоизвестной: в отличие от многих других акций, которые попадали в новости и становились предметом обсуждения СМИ — таких, например, как «Поддержка» или «Ханжа».

Несмотря на то, что Лена с первого дня неплохо выстроила отношения с медиасредой и сумела популяризовать своё творчество, предметом коммерции она его не сделала: сегодня она профессионально занимается массажем, чем, в основном, и зарабатывает. Рэмбо — дипломированный массажист, но даже в этом деле она остаётся художником — в том смысле, что полагается на интуицию и какое-то внутреннее чутьё:

— Я даже не смотрю на человека, когда делаю массаж. Это только отвлекает. Я и в принципе так: я ничего не делаю сама по себе, я просто посредник, электрической провод, включенный в розетку.

***

• О художниках проекта СХ, с которыми сегодня дружит и работает Лена Рэмбо, читайте здесь и здесь