Разговор с тихоокеанским другом о безумии, топорах и компьютерных играх. Размышления о променад-спектакле «Location / вы находитесь здесь»

Я уже говорил тебе, что такое безумие? Нет, не так сразу, не с этого надо начать... Вот современное искусство, какое оно к чёрту современное? Музеи вот эти все со всякими инсталляциями, картинками, скульптурами и прочим, ну или театры там с пероформансами, декорациями мощными, светом, звуком видео и всяким таким. Ну вот что в этом принципиально современного? Да всё тоже самое, что и сотни лет, просто натянуто на наши дни, аки сова на глобус. Компьютеров, проекторов, и колонок звуковых подвезли да успокоились. Конечно, это всё здорово, но что там, блин, принципиально современного, от двадцать первого века? Это я даже не знаю, с чем сравнить... А вот, придумал. Это всё попытки модернизировать топор. Понимаешь, искусство — оно как топор, нужная и полезная в хозяйстве вещь, хотя многие могут жизнь прожить, так и не взяв в руки топора. Ну вот топор и топор, ты им там рубишь, заколачиваешь и всякое такое, работает вещь, но вот как его осовременить? Кастомизировать, так сказать? Ну, топорище полое из какого-нибудь ультрасовременного пластика, ну лезвие из хорошего сплава тоже современного, с какой-нибудь фильдиперсовой заточкой, и всё. Это всё равно грёбаный топор, как ты с ним не возись, принципиально его не поменяешь.

Поэтому я думаю, что искусство по-настоящему современное — это компьютерные игры. Ты только не ржи. Видеоигры — это ведь уже не топор, а настоящая бензопила, там столько всего удумать можно, мама дорогая! Один зэк из «Дружбы» даже вертолёт смастерил. С играми также. Там свобода и полная самореализация. Да, в границах кода, а что, у нас в жизни нет кода правил? Ох, не зря же сейчас театр у игр идеи тырит, как чиновник из бюджета. Вот, например, квесты-бродилки в мире компьютерных игр были на подъёме давным-давно, а сейчас они не в чести. Последний оплот, студия Telltale Games, совсем недавно накрылась медным тазом.

Зато спектаклей-бродилок, фактически взявших за основу те компьютерные игры, стала тьма тьмущая. У нас в Перми (не забыл ещё Пермь-то?) топерича их целых три: про тот, что немцы делали про город, и тот, что наши умельцы про репрессии сваяли, я тебе уже писал. Но вот недавно появился ещё один такой спектакль, на этот раз от Пермского театра оперы и балета, и называется он «Location/Вы находитесь здесь». Знаешь, всегда, когда я вижу такие названия с точками или какими-то другими знаками, мне вспоминается твой любимый «Человек-подушка» МакДонаха, как там писатель на пытках в полиции говорил... Сейчас найду цитату, а вот: «На самом деле я думаю, что это, наверное, самый чудовищный заголовок из всех, что я слышал. В нем две точки. В заголовке не может быть двух точек. На самом деле в нём не должно быть и одной точки. Этот заголовок — это просто нонсенс». Хотя, может, прав был не писатель, а полицейский, считавший, что все подобные заголовки обогнали своё время, и, возможно, это даже новация. Не знаю. Но меня опять куда-то сносит попутным течением, как дельфинчика из того мема...

Так вот, новый аудиоспектакль в Перми. Там надо снова в наушниках ходить по городу, выполняя чьи-то указания. Это как у тебя в армии было, только с наушниками и никто матом не орёт. Делали его те же самые товарищи, что и «Зону голоса» (ну ту, о репрессиях) автор идеи и композитор — Андрей Платонов, режиссёр Марк Букин. К ним на этом спектакле присоединились Дмитрий Мульков, заявленный как конструктор ситуаций, и драматург Михаил Сабелев. Работа последних вызывает больше всего вопросов, потому что никаких ситуаций сконструировано не было, да и драматургии, по большому счёту, тоже.

Но это я забегаю вперёд, дружище. В общем, спектакль-променад, и тут всё стандартно: надел наушники и идёшь, куда скажут. Это всё должно стать спровоцированным, но не принудительным исследованием самих себя, других людей и окружающего пространства. Диалогом с городом, его жителями и с человеческим в них. А самое важное — это человеческий голос, истории, высказывания людей о том, где и как мы находимся. А ещё это диалог с искусством. Ведь Пермь — это город, где все, так или иначе, вовлечены в искусство. А «Location/Вы находитесь здесь» — это приглашение внутрь художественного, иного восприятия действительности, и не столько в мир искусства в рамках театра, филармонии, выставки, а, скорее, в восприятие искусства самой реальности. Этот спектакль создаёт ситуацию прогулки, настраивает её темпоритм и определённые темы для разговора. Если тебя удивляет этот мой параграф — не удивляйся. Он не мой. Это вольная компиляция из описания на сайте Оперного театра и комментария Андрея Платонова в пресс-релизе. Люблю грешным делом сравнивать то, что обещали, и то, что получилось. Мне надо уточнять, что все эти красивые слова так и остались красивыми словами? Хорошо, тогда уточню, почему так вышло.

Первое и самое главное — это действительно просто прогулка (вот тут не слукавили), начинающаяся от оперного театра. Но начинающаяся странно — пять минут надо просто стоять и слушать, как молодые люди (это нигде не указано, но по голосам узнаются сам режиссёр Марк Букин и его коллеги по молодёжной труппе Театра-Театра, ты кое-кого из них знаешь) что-то говорят о городе, о театре. Голос диктора (Алексея Мартина — он сам представляется, на радио работает, ты его не знаешь) просит представить, что мы всё-таки зашли в театр, и даже на улице в театре. Потом зрителям предлагается, подняв руки, выбрать один из трёх вариантов маршрута. Эта та самая возможность выбора и сплочения зрителей в коллектив, которая вообще не имеет никакого значения и влияния на всё происходящие в дальнейшем. Маршрут-то всё равно приведёт на Компрос. Ведь вторая глава спектакля (а он трёхглавый, как Горыныч!) вроде так и называется: «Компрос». Короче, даже в рельсовых шутерах свободы выбора больше. Например, в том, чем мочить монстров: монтировкой, дробовиком или той же бензопилой.

Но вот гуляем мы и слушаем монологи разных людей и речи диктора-проводника и — всё. Собственно это весь, так сказать, синопсис спектакля: ходить и слушать. Нет, в Remote Perm и «Зоне голоса» тоже ходишь и слушаешь, но немного по-другому. В первом надо было действительно выполнять действия, задумываться о себе и мире, и взаимодействовать с другими зрителями, а в «Зоне голоса» рассказывали о чудовищном моменте нашей истории в ландшафте города. В общем, в тех двух аудиоспектаклях мы получали от своих действий и хождений импакт (отдачу, если по-нашему), как в компьютерных играх. То есть новый опыт или знание. А вот на этой прогулочке никакого импакту нету, ведь нету ни диалога, ни какого-то либо взаимодействия с городом и между зрителями. И то, что голоса в наушниках периодически задают зрителям вопросы, никак не помогает вовлечению.

Просто два часа надо ходить и слушать абстрактные монологи. Ладно бы интересные, так нет, чем дальше, тем скучнее, а искренние и явно подлинные истории разных людей о городе, о «Белых ночах» и прочем личном сменяют явно написанные и искусственные монологи о том, что мы все художники, Одиссеи, или то, что мы все произошли от убийц. И знаешь, что самое смешное — видимо, это так и задумано. Такой постепенный переход к высокопарности от правдивости — единственный намёк на драматургию. Другой не завезли.

Конечно, тут есть намётки интерактива, но сделанные хуже, чем на тех утренниках которые мы с тобой проводили в лихом студенчестве. Спектакль-променад о городе и людях этот город и людей игнорит так же, как девчонки нас всё в том же студенчестве. Нет, есть пара моментов, например, на пустыре на Ленина о каком-то абстрактном арт-объекте и художниках говорили, и ленту разграничительную лично режиссёр протягивал. Но это было смешно, потому что рядом стоял столб, из которого настоящие художники делали реальный арт-объект. Ещё на Компросе надо было прикинуться экскурсией и потом взять сумку, которую потеряла некая Аня, потом, долго сидя на скамейках у галереи (помнишь, как тебя на выпускном там в кустах полоскало?), слушать её длинный и нудный монолог о том, как она хочет уподобиться поросёнку Петру и свалить из Рашки. Оказалось, что Аня свалила, и зрители могли забрать себе всякие ништяки из её сумки. Вот тут обязан отдать должное авторам, ведь предложить зрителям на спектакле заняться мародёрством — это чертовски креативно, и вряд ли кто-то ещё так делал. Хотя не удивлюсь, если есть что-то подобное в европейском театре, там ведь чего только нет.

Ну, а позже, уже в сквере Решетникова, было предложение посмотреть на других участников, но уже другими глазами (хотя к появлению другого взгляда ничего не вело), а потом всем обняться. Одна зрительница на это воскликнула «Мы как в автобусе!», и, хоть умри, лучше не скажешь. И на этом интерактив всё. И это почти за два часа. Просто глубокомысленные монологи в этой прогулке были много важнее города, людей и взаимодействия с ними. Так что всё, что говорили про диалог, приглашение внутрь чего-то — оказалось сказками. «Location/Вы находитесь здесь» — это один сплошной монолог, исключительная вещь в себе, которой никто не нужен.

И вот тут, мой дорогой друг, мы подошли с тобой к глобальным проблемам, которые таятся в «Location/Вы находитесь здесь», и из-за которых я и начал этот разговор. А начал я его с безумия. Помнишь, откуда та цитата? Конечно, помнишь, ты же из-за игры Far Cry 3 семь лет назад загорелся мечтой переехать туда, где разворачиваются её события — на острова в Азиатской части Тихого океана, и таки исполнил мечту, рад за тебя. Согласись, злодей той игры — Ваас Монтенегро — пират, убийца, наркоман, наркоторговец, работорговец, садист, психопат был просто шикарен. Такая ведь разносторонняя личность. Вот та эпичная сцена, где он брал в плен главного героя Джейсона и, глядя в глаза игроку, внезапно и очень жутко цитировал Эйнштейна. Ваас такой: «Я уже говорил тебе, что такое безумие, а? Безумие — это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение. Это есть безумие», и сразу — бамс — сбрасывал героя в пропасть с камнем, привязанным к ногам. Как же это было офигительно! Не зря та сцена и фраза стали культовыми. Вот я почему-то последнее время, думая о театре и всяких независимых проектах, вспоминаю, как убийца из компьютерной стрелялки цитировал великого учёного.

Ведь повторять одно и тоже, надеясь на другой результат, это и вправду безумие. Но ещё большее безумие — повторять что-то, пытаясь это лишь слегка, неумело, внешне изменить, но всё равно рассчитывать на другой результат. Но из топора не замастерить бензопилу. «Location/Вы находитесь здесь» — как раз яркий пример такого подхода, которым порой страдают молодые (и не очень) постановщики. Создатели взяли современную театральную форму, но зачем-то наполнили исключительно традиционным содержанием. Все те монологи можно было бы прослушать и в театральном зале или в каком-то другом помещении, и ничего бы сильно не изменилось. Ну пришлось бы пустить фото и видео города на экране. Кстати, в конце маршрута на Заводе Шпагина (а что, это новый закон такой, что все новые творческие проекты в Перми обязательно должны быть на Шпагина?) видео и фото включают, повторяя текст со словами «вы находитесь здесь» из начала прогулки. Но город и работа со зрителями для этого спектакля просто не важны, и порой кажется, что даже не нужны, как и в многих обычных спектакля. То есть это то самое повторение известного действия с расчётом получить другой результат, лишь слегка осовременив это действие.

По сути это вполне стандартная работа, но создатели пытались сделать что-то современное, модное, молодёжное. Так же как автор этой статьи натужно пытался чисто веселья и интереса ради превратить рецензию в письмо неведомому другу (а вы думали, автор совсем поехал?) с неуместными цитатами и пошутейками. Всё для того, чтобы ты, дорогой читатель, не заскучал от чтения, как автор за два часа на спектакле «Location/Вы находитесь здесь». Потому что слушать пустопорожние умствования бесконечных монологов было и вправду скучно и неинтересно.

Но я бы не стал так растекаться мыслью по древу, если бы не одно «но», связанное с текстом и структурой этого аудиоспектакля, которое упомянуть принципиально важно. Дело в том, что из-за просто удивительно невнимания к заявленному материалу (городу и людям), все рассуждения в спектакле такие же странные, поверхностные и не очень компетентные, как и приведённые в начале этой статьи размышления об искусстве, топорах и компьютерных играх. И если я загнул в своей пародии, то совсем чуток. Ведь примерно такого уровня монологи и звучат в спектакле, и часто они звучат слишком вторично. Потому что это сплошь псевдофилософские банальности, вроде фраз, что город без людей — это тело без души; что каждый из нас создаёт мир; что мы все произошли от убийц, но потом договорились не убивать (привет Бронну из 4-й серии последнего сезона «Игры престолов»); что любовь и дружба — это не труд, и для них достаточно внимания и сочувствия (хотя любой психолог скажет, что любые отношения — это тоже очень сложная работа).

Но пика это всё достигает на Заводе Шпагина, где зрителям предлагается встать на Красной площади у цеха № 5. Там запредельно надменным образом сообщается, что вот тут был завод, тут работали рабочие, но работать на заводе это тяжело, страшно и вообще фи, но вот на Красной площади рабочие вспоминали про парады и флаги и прочие атрибуты праздника, и им становилось легче. Дескать, название создаёт значение. В этом эпизоде было прекрасно всё — и уничижение труда рабочих, и то, что авторы явно не понимают, что Красная площадь для России — весьма распространённое название. Историк Сергей Никитин даже собирает примеры улиц и площадей таких с такими названиями в разных городах. А в Перми Красная площадь даже не одна, есть ещё улочка на Висиме.

Из этого откровенно поверхностного подхода к работе с материалом в конце спектакля оказывалось, что все два часа были не каким-то там размышлением, а лишь оправданием закрытия мотовозоремонтного завода и переезда туда культурных институций. Это вышло явно невольно, но финал этого променада считывался именно так — вот рабочие тоже когда-то были художниками в детстве (мотив про детей-художников тянется весь спектакль), и в работе они были художники, и сейчас туда тоже заселятся художники и искусство, так что всё норм и без обид.

Этим «Location/Вы находитесь здесь» продолжает возникшую у творческих людей Перми странную тенденцию не замечать то, что полторы сотни рабочих завода имени Шпагина просто так выставили на мороз и им теперь трудно найти работу, и, благодаря этому незамечанию, максимально позитивно радоваться новым домикам для искусства. Вон как там сейчас Дягилевский фестиваль развернулся. Мой коллега Иван Козлов про эту проблему полгода назад писал так: «В этой истории слишком много животрепещущей драмы, чтобы просто игнорировать её или записывать в заводское прошлое». Похоже, что за это время животрепещущую драму слишком хорошо научились игнорировать, и тут аудиоспектакль Театра оперы и балета весьма и весьма символичен.

Ведь он буквально кричит — «прошлое в пролом, пофиг на него, давайте искусство мутить, мы же все художники, создаём миры, а правил нет». Но при этом сам спектакль декларируемого искусства общения с окружающим миром не делает и вообще этот мир предпочитает не замечать, а тонуть в многословных глубинах своей псевдофилософии и банальности, как сброшенный Ваасом в пропасть главный герой игры Far Cry 3. Только тот герой смог выбраться и прикончить пирата, а вот смогут ли выплыть подобные проекты, если и дальше будут рассчитывать на принципиально другой результат, продолжая делать то, что делали раньше — вопрос. Благо, ты теперь, дорогой читатель, знаешь, как это называется.

***

Ранее мы публиковали большой разбор иммерсивных спектаклей Перми.