Винегрет без ручки. Почему то, что PERMM не будет на Шпагина — это хорошая новость

В своём интервью «Новому компаньону» Наиля Аллахвердиева не только рассказывает, как PERMM пролетел мимо «Литеры А» на Заводе Шпагина (больше всего поражает формулировка, что кто-то «не смог продать его губернатору»), но критикует сам культурный кластер, открыто называя его «винегретом», обозначая неправильно поставленные цели и тому подобное. И на самом деле в её словах нет ничего нового или шокирующего. Об этом сказано уже много, в частности нашим изданием — Иван Козлов ещё летом писал о работе этой территории: «Вся эта история, в конечном итоге, снова об отсутствии идеи: власти, вплоть до губернатора, годами не знают, куда им деть ключевые культурные институции города, а в итоге собирают и компонуют их в одном пространстве, надеясь решить этим все существующие проблемы». А я всего месяц назад бил тревогу по поводу того, что Завод Шпагина может стать братской могилой для пермских независимых театров.

Но интервью директора Музея современного искусства делает одну очень важную вещь — ведь, пожалуй, впервые эксперт такого уровня, руководитель значимой городской культурной институции сформулировала и озвучила всё то, что на самом деле и так очевидно. А именно то, что проект культурного кластера на Заводе Шпагина превратился в какой-то шукшинский бардельеро.

Хотя «превратился» это не совсем то слово, потому что, надо признать, этот кластер был таким изначально. Да, сперва, после первого Дягилевского фестиваля, первых выставок и, несмотря на свинскую историю с бывшими рабочими завода, всё-таки был какой-то аккуратный оптимизм, небольшая надежда, что Пермь получит свой Винзавод с Музеем современного искусства и рельсами. Даже проект красивый для территории завода нарисовали. Это уже был дурной знак. Ибо как только в Перми появляется красивенький амбициозный архитектурный проект для чего-то из сферы культуры — жди беды и новых проектов. Примета верная. Художественная галерея и Оперный театр не дадут соврать.

Всё окончательно на свои места поставило эпичное заседание Совета по культуре при губернаторе Пермского края, прошедшее летом прошлого года в той самой многострадальной «Литере А». Там-то и было озвучено, что за год Завод Шпагина должен посетить миллион человек, а тогда ещё губернатор Максим Решетников сказал: «Здесь нет концепции, и я думаю, её не будет». Оказалось, что тогда Максим Геннадьевич не просто ляпнул, а сказал чистейшую правду. Дальнейшие события, вроде постоянной чехарды с тем, кто в какое здание завода въедет, наглядно показали, что никакой концепции и в правду не было.

Было лишь то, что опять же все знали и понимали, но просто либо врали себе, либо отказывались верить — очередной масштабный, пафосный и завиральный прожект нашего бывшего губернатора. Как и другие решетниковские грандиозные планы, красив он оказался лишь на уровне обещаний, но когда дошло до дела, то обернулся кучей проблем.

Всё потому, что, как верно отметила Наиля Аллахвердиева, изначально были неверно указаны цели проекта. Создание культурного кластера — это и в правду не цель. Любой студент, которому доводилось когда-либо писать по учёбе какой-нибудь проект (например, социально-культурный), понимает, что это может быть только одной из задач. Что цель должна быть более содержательной и осмысленной. Но в руководстве края этого, видимо, не понимали, и начали создавать кластер самым простым методом — засовывая туда всё, что засовывается. И то, что не засовывается, тоже. Концепция, структура, идеология, общие принципы организации? Нет, не слышали. Вот тут у нас будет новая сцена театра «У Моста», тут мультижанровое пространство (что?), тут музеи, а там креативное пространство (это официальная формулировка из проекта).

Но даже до этой чудовищной эклектики надо дожить. А пока Завод Шпагина работает просто как площадка для разных мероприятий — форумов, фестивалей, концертов популярных исполнителей, йога-марафонов и всего прочего, превращаясь в тот самый винегрет. Но уже в этом видно отношение к тому, как должен работать этот кластер. Я не имею каких-либо точных данных, но внешне всё выглядит так, что он просто должен гнать отчёт. Хоть тушкой, хоть чучелком, бывший мотовозоремонтный завод должно посетить всё население города в течение года. То есть тут просто нет никакой креативной идеи, мысли, желания развить что-то в городе. Может, когда-то такие мысли и были, но теперь всё опустилось на уровень суровой, беспощадной и идиотской бюрократической отчётности. А там где она, там всегда проблемы. Поэтому то, что PERMM не переезжает на Шпагина — это очень хорошая новость. Музею современного искусства сейчас нелегко в нынешнем помещении, но креативный кластер, в его текущем состоянии, наверняка обеспечил бы ещё больше проблем.

То же можно сказать и любому другому культурному учреждению или коллективу, которые заедут на Завод Шпагина — у вас будут проблемы. С вас будут спрашивать. Продыху вам не дадут. Всё может усугубиться ещё и тем, что Решетников ушёл на повышение, и без него, как главного застрельщика проекта, культурный кластер из-за своей изначальной безыдейности и рваности вообще может превратиться для города в пресловутый чемодан без ручки. Таскать тяжело, выкинуть не просто жалко, а вообще невозможно. Из этого могут последовать ещё более странные организационные решения (хотя куда уж), а Завод Шпагина окончательно превратится в токсичный актив, вредный для всех. Особенно для тех, кто туда пойдёт работать.

P. S. Раз уж заговорили о территории завода, то надо немного упомянуть сохранение исторического облика этого места. С ним всё тоже так себе. Об арт-объектах опять же писал Иван Козлов. Но мой самый любимый пример здесь- всё та же «Литера А». Мне удалось там побывать там год назад ещё до ремонта, и потом уже полгода спустя. Изменения были просто шокирующими — сильное, интересное в своей брутальности и функциональности помещение залили серым бетоном и такой же краской (спасибо, что без сайдинга обошлись), и заодно зачем-то спилили замечательные чугунные перила, тем самым превратили живой цех в стандартный безжизненный лофт. Что, впрочем, неплохой символ нашей власти, постоянно стремящейся что-то живое и настоящее закатать в бетон.