Плюс/минус. Как партнёры с разным ВИЧ-статусом живут, занимаются сексом и рожают здоровых детей

Сейчас у Юли трое детей — сын и две дочки, все они здоровы. Самому младшему 6 месяцев. Юля родила этого ребёнка от Никиты, у него нет ВИЧ. Они познакомилась через общих друзей в начале 2017 года. Никита сразу же начал проявлять симпатию, говорит, что знал — «Юля будет моей». У Никиты уже был ребёнок от предыдущего брака, у Юли — двое детей от двух разных мужчин. Юле нравился его позитивный взгляд на жизнь и готовность в любой момент прийти на помощь и поддержать. Отношения развивались постепенно, и примерно через полгода она рассказала Никите о своём статусе. На тот момент интимной близости между ними не было.

— Я ему десять раз говорила «подумай, зачем я тебе с детьми и диагнозом», «можешь найти здоровую девушку и без детей», — рассказывает Юля. — Долго не соглашалась встречаться, потому что он здоровый, а я нет. Я уже обожглась в предыдущих отношениях — молодой человек тоже был ВИЧ-отрицательный, хотел ребёнка, настаивал на этом. Но, когда ребёнок родился, он испугался и просто исчез. Никита дал мне понять, что не считает ВИЧ-положительных изгоями, не боится их. Он был настойчив, и я согласилась.

Никита рассказывает, что, когда узнал о диагнозе, «не то, чтобы дико испугался, но заднюю дал». Потом сходил к врачу и, «прежде чем что-то допустить», поинтересовался, какова вероятность заражения. Врач сказал, что при неопределяемой вирусной нагрузке ВИЧ не передаётся половым путём. Потом между ними неоднократно был секс, презервативом они не пользовались. Спустя какое-то время Никита сдал анализы, антитела к ВИЧ не обнаружили.

— У меня есть знакомые, кто болеет, — говорит Никита. — Я знаю тех, кто в лихие девяностые кололись, заразились. Но прошло время, люди привели голову в порядок и вернулись к нормальной жизни. У них нормальные семьи, нормально живут. Люди адекватные, с высшим образованием. Почему я должен был от них отворачиваться? До сих пор со многими общаюсь, читал всякие брошюрки, в интернете много чего читал о ВИЧ. Знаю, как передаётся. Читал про терапию, знаю, что у тех, кто её принимает, очень низкая вирусная нагрузка, они не заразны. Сейчас у нас с Юлей всё нормально, у меня нет никаких опасений. Переживаю только за её здоровье, напоминаю, чтобы вовремя принимала терапию, сдавала анализы. Хотя знаю, что она — девочка не забывчивая, и ей не надо напоминать.

Беременность Юли не была запланированной, но они обсуждали, что будут делать, если это произойдёт. Никита сказал, что будут рожать и воспитывать ребёнка. К тому, что у Юли уже есть двое детей, он относится спокойно. Считает, что «дети — это не помеха», «папа — не тот, кто сделал, а тот, кто воспитал». Близкие друзья и родственники Никиты знают о том, что у Юли ВИЧ, реагируют по-разному. Кто-то относится к этому отрицательно, но в основном говорят «смотри сам, тебе виднее». Раньше Никита и сам не мог представить, что создаст семью с ВИЧ-положительной девушкой: «Я не говорю, что я этого хотел, но так сложилась жизнь». Сейчас у Никиты много знакомых дискордантных пар, и самая большая проблема для них — это отношение общества к ВИЧ-положительным.

— У некоторых бывают проблемы с «рабочими моментами», — говорит Никита. — Человек может быть специалистом в каком-то деле, но у него статус — ВИЧ-положительный. О таком обычно не рассказывают, но рано или поздно всё становится известно. У нас много людей... Назовём их словом «жлобы». Они могут испортить репутацию. В глаза, может, ничего не говорят, но за глаза обсуждают. Я на это стараюсь не обращать внимания, хоть и бываю вспыльчивым. Есть такие проблемы, но что поделать? Переживаем, крепимся.

Сама Юля несколько раз сталкивалась с дискриминацией и нарушением врачебной тайны при посещении больниц. Когда она родила первого ребёнка, маме о диагнозе ничего не сказала — «было страшно, и сама толком ничего не знала». На вопрос о том, почему не кормит грудью, отвечала — нет молока, АРВТ называла витаминами. Когда ребёнку было пять месяцев, Юля вышла на работу. Сына надо было каждый месяц водить к педиатру, вместо Юли к врачу ходила её мама.

— Педиатр раскрыла маме мой статус, — рассказывает Юля. — По закону она не имела права этого говорить. Можно за это понести наказание, но тогда я об этом не знала. Если бы я знала, написала бы заявление на этого человека. Когда мама приходила, если ребёнок болел или плохо себя чувствовал, врач всё валила на ВИЧ. Постоянно говорила моей маме, что я наркоманка, хотя на самом деле я ни разу не пробовала наркотиков. Мама не сразу приняла мой диагноз, ей понадобилось время. Но сейчас всё хорошо, она меня поддерживает.

Ещё у Юли была небольшая шишка на плече. Хирург направил её в другую больницу — вырезать. Перед операцией Юля рассказала о статусе — врачи восприняли эту информацию нормально. На выписке написали В20 — это код ВИЧ-инфекции. Когда хирург увидел выписку, очень разозлился. Говорил, что Юля обязана «с порога» говорить о своём статусе, и что она «по-любому наркоманка или проститутка». Больше к этому хирургу Юля не ходила.

— Все думают, что их это никогда не коснётся. Что если я заразилась, то сама виновата. Я раньше тоже так думала, ведь я не гуляла, не употребляла наркотики. Просто жила с парнем. Кто-то говорит, что уверен в каждом своём партнёре. Но на самом деле ты ни в чём не можешь быть уверенным. Когда это произошло, мне был 21 год, я только закончила колледж на учителя информатики. Парня я ни в чём не обвиняла, потому что он и сам не знал. Я просто не хотела жить, испугалась, что скоро умру, а ребёнок родится больным. Потом начала читать форумы для ВИЧ-положительных, нашла группу взаимопомощи. Узнала, что с этим живут долго и полноценно, если принимать терапию, рожают здоровых детей. Приходила на встречи и видела людей, которые уже 20 лет живут с ВИЧ и ничем не отличаются от ВИЧ-отрицательных.

Сейчас Юля ведёт собственную группу взаимопомощи для ВИЧ-положительных, она рассказывает о том, что создать семью и родить здоровых детей с таким диагнозом реально. Юля работает в банке, там о её статусе никто не знает — «мало ли что». Никита часто ездит в командировки, работает в крупной компании. Они планируют построить свой дом. Никита говорит, что на уме только одно — воспитать, обеспечить и поднять на ноги детей. И чтобы Юля была довольна. Она говорит, что именно благодаря Никите стала более открытым человеком и что это «награда за предыдущие разочарования».

***

Проект «Преодоление»: история Николая Баранова, «равного консультанта» пермской группы взаимопомощи для людей с ВИЧ.

Расследование Михаила Даниловича в двух частях: Как врачи нарушают тайну диагноза и чем это оборачивается для ВИЧ-положительныхи На какие работы и почему не возьмут соискателя с «плюсом».

Лекция биолога Максима Казарновского об иммунитете человека.